Читать книгу - "Смерть - Лора Таласса"

Теперь Мор целится не только в Смерть, но и в пространство вокруг него, в надежде на то, что какая-нибудь стрела да проскочит и попадет в крылатого всадника.

БУМ! БУМ! БУМ!

Дождь прекратился, но молнии не кончаются. В Танатоса бьет разряд за разрядом, и натиск их столь силен, что покров-скелет на лице и теле Смерти кажется уже постоянным. Спина его выгнута дугой, взмахи крыльев беспорядочны. Под светящимся черепом, заслонившим его лицо, вижу, как он кривится. Разделенные у братьев силы или нет, сейчас они определенно действуют на Танатоса.

Война, сражаясь, издает боевой клич. Он рубит по двое, по трое мертвецов разом, груды тел громоздятся вокруг нас, но с каждой секундой зомби прибывают.

– У меня заканчивается последняя связка стрел! – кричит Мор.

Смотрю на Смерть, и в этот момент он – наконец! – складывает крылья и падает.

Молнии на миг гаснут; всадник врезается в стену побегов футах в ста от нас.

В ушах у меня звенит от внезапно воцарившейся тишины.

Неупокоенные продолжают идти, продолжают атаковать, но Танатос лежит неподвижно среди ветвей, забавно раскинув крылья.

На дрожащих ногах шагаю к нему. Сердце бешено колотится.

Я не чувствую ни облегчения, ни триумфа. Я должна радоваться, но чувствую только панику, панику из-за его состояния и скорбь по поводу всей ситуации.

Машинально режу неупокоенных, но мой взгляд не отрывается от всадника.

Он лежит неподвижно, но растения вокруг него стремительно усыхают, выпуская опутанных мертвецов. Смерть упал прямо на усыпанное обломками шоссе.

Рев Войны отвлекает мое внимание от Танатоса. Два зомби вцепились в руку военачальника, ту, которая держит меч, и рука эта вывернута под неестественным углом. Сломана.

Война перебрасывает меч в другую руку и взмахивает клинком так, словно ему совершенно без разницы, но сердце мое падает. Ясно, что он больше не сможет сражаться в полную силу, а неупокоенные и так наседают на него быстрее, чем он убивает их.

Война оглядывается на меня и кивает.

Черт, вот тут-то мне и вступать в игру.

Крепче сжимаю кинжал. К горлу вновь подкатывает тошнота.

Делаю неуверенный шаг, потом другой, собираясь с духом, готовясь к тому, что должна сделать.

Я могу убить Смерть быстро. Это же не навсегда. Он поставил свой долг перед Богом выше меня; а я поставлю свой долг перед человечеством выше него.

И все-таки каждый шаг дается мне мучительно трудно. Все не так.

Лос-Анджелес вокруг нас уже не похож на себя прежнего. Почти все здания рухнули, теперь на их месте высятся лишь груды обломков, по которым карабкаются мертвецы, и их чертовски много.

И все они движутся в нашу сторону.

Я уже на полпути к Смерти, когда его крыло дергается.

А мигом позже возвращаются молнии Голода.

БУМ! БУМ! БУМ!

Они вонзаются в Смерть с такой силой, что я теряю равновесие и падаю в кучу извивающихся конечностей.

Вонь, прикосновения гнилой шевелящейся плоти – это для меня слишком. Отворачиваюсь и блюю, но из меня ничего не выходит. Желудок уже отдал все свое содержимое.

– Лазария! – ревет Война. – Сейчас!

Тяжело дыша, поднимаю взгляд на Смерть. Он всего в каких-то пятидесяти футах от меня, но такое чувство, словно нас разделяет океан.

Заставляю себя подняться, хотя ноги трясутся. Молнии продолжают бить в Танатоса, но на моих глазах крылья всадника вновь подрагивают, и я, конечно, не уверена, но не думаю, что эти движения чисто рефлексивные и вызваны разрядами.

Потом Смерть подтягивает под себя руки, и это уж точно не рефлекс.

Я бреду по корчащимся трупам. Скелеты-охранники идут со мной.

Смерть подтягивает и ноги – а потом встает, хотя молнии неустанно вонзаются в него. Трудно что-то разглядеть за накрывшим его покровом-скелетом, но, несомненно, его темные глаза полыхают яростью, когда он смотрит на Голода.

Всадник вскидывает руку. Со стороны пальцы его наполовину кости, наполовину плоть.

Молнии вдруг прекращаются. Оглядываюсь на Голода и вижу, как он привалился к живым прутьям своей клетки. Глаза его закатились, щеки ввалились.

Мор стреляет. Стрела вонзается в крыло Смерти. Вторая протыкает всаднику горло.

Танатос заводит руку за голову и небрежно вытаскивает стрелу из шеи. Рана затягивается прямо на глазах.

– Смерть! – кричу я, переступая через очередное тело.

Но он по-прежнему сосредоточен на Море, который осыпает его стрелами. Поднимается ветер, отбрасывая деревяшки.

Быстрей, – тороплю я себя и ускоряю шаг, спотыкаясь об извивающиеся человеческие останки.

Теперь лишь двадцать футов отделяет меня от Смерти, двадцать футов бойни.

Мор сдавленно охает, спина его выгибается. Лук выскальзывает из его рук, он падает на колени, роняя колчан и несколько драгоценных стрел. Всадник, давным-давно забравший моих родителей, иссыхает прямо на моих глазах.

Паника захлестывает меня.

– Стой! – пытаюсь выкрикнуть, но лишь хрипло шепчу я, бросаясь к Смерти. – Стой! – повторяю уже громче.

Рев Войны заглушает мои слова. Поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как и он падает на колени. Едва различаю его за горами трупов и толпой окруживших его неупокоенных. Он тянется к кинжалу на перевязи; меча нигде не видно.

Война упорно расталкивает тела – и получает наконец возможность метнуть в Смерть тонкий, как игла, нож. Клинок со свистом рассекает воздух, но Танатос отбивает его своим странным ветром с той же легкостью, с какой избавлялся от стрел Мора. Тогда Война бросает еще один нож, и еще.

Когда он тянется за четвертым клинком, я вижу блеск металла, который неупокоенный вонзает в живот Войны. Всадник снова ревет, и я наконец осознаю, что случилось.

Зомби нашли меч Войны – и убивают его им.

Однако Танатос еще не покончил с этим братом. Военачальник продолжает тянуться к оружию, но щеки его вдруг вваливаются, а кожа провисает.

Все три брата усыхают, не устояв перед темной силой Смерти.

Я вновь поворачиваюсь к Танатосу и бросаюсь к нему, перепрыгивая через тела и взломанный асфальт. Шеренга скелетов-телохранителей держит строй вокруг меня.

– Остановись! – кричу я, срывая голос.

Смерть протягивает руку ко мне. Взгляд его расфокусирован, и мне на один страшный миг кажется, что он собирается проделать со мной то же, что и со своими братьями. Но земля трескается, и из проломов поднимаются переплетенные растения, создавая клетку, жутко похожую на ту, что выросла вокруг двух других всадников.

– Танатос! – Я пытаюсь вырваться из поднимающейся клетки, но один из скелетов толкает меня обратно, удерживая в заканчивающей формироваться плетенке. – Зачем ты это делаешь?

На миг глаза Смерти проясняются, они полны боли. Но потом его взгляд вновь устремляется на