Читать книгу - "Требуют наши сердца! - Сергей Александрович Аредаков"

аристократы, без исключения. Лина терпеть не могла такие мероприятия, но вынуждена была присутствовать на них, положение обязывало. В этот раз казнили трёх убийц, она лично читала отчёт Буча и поэтому жалости к ним не испытывала. Двое грабителей и сошедший с ума гвардеец «Смотрящего», который убил воина из городской стражи. Естественно, монах приписал ему связь с Тёмным и чтобы не настраивать местных жителей против себя, сам потребовал для него смертной казни. Такая циничность «Смотрящего», вызывала в ней только отвращение, он не жалел даже своих людей. Этот вопрос, можно было решить гораздо проще и бескровно, но отговаривать монаха никто не собирался. Чем меньше его сторонников останется в протекторате, тем лучше. А после такого предательства своего воина, их станет ещё меньше. Стараясь не смотреть на эшафот, Лина мечтательно планировала, как лучше встретить Грэя. Ей так сильно хотелось, чтобы он поладил с отцом, ведь по сути, они самые дорогие для неё люди. Почему-то последние сутки, она не находила себе места от волнения. Её подруги, баронессы Кара и Дэла, вообще слегли и категорически отказались идти, даже на праздник. Списав их состояние на нервное перенапряжение, герцогиня зашла к Милисе. Обе её родственницы, тоже выглядели неважно, но через не хочу, присоединились к Лине. На балкончике, за спинами трёх красивых девушек с кислыми физиономиями, стояли братья Дор с Поргом и Вугх. Три гиганта внимательно всматривались в толпу людей внизу, в надежде заметить среди них Грэя, который обещал сегодня появиться. Судьбы осужденных к сожжению преступников, их вообще не интересовали. Они ждали побратима, каждая встреча с которым, придавала им силы и уверенность в правильности выбранного ими пути. Герцог Волтер, наоборот излучал оптимизм и выглядел очень бодро, и даже слегка помолодевшим. Он бредил встречей с сыном и больше ни о чём не мог думать. Сегодня сбудется его самая заветная мечта, он сможет наконец-то прижать к своей груди сына. Его старый друг Буч, с самого утра, разослал всех своих агентов по городу, не говоря уже о воротах. Те кто не видел Грэя на ярмарке, имели его подробное словесное описание, но пока результатов это не дало. Тем временем, монах Руби закончил оглашать приговор и на эшафот поднялся палач. Прежде чем погибнуть в огне, приговорённым предстояло выдержать по десять ударов бичом. Хорошо умеющий владеть, таким ужасным инструментом пытки, мог и после пяти ударов, превратить человеческое тело в кровавое месиво. Десять же ударов, присуждали только смертникам, потому что раны получались глубокими, а в таком количестве, просто не совместимые с жизнью. Крупный мужчина уверенно размахнувшись, нанёс первый удар. Истошный крик боли, издал один из грабителей, а через его грудь начала проступать кровавая полоса. После третьего удара, убийца потерял сознание, а палач перешёл к следующей жертве. Народ на площади оживился, зрелище принимало интригующее развитие. Несколько человек сделали ставки, кто из осуждённых продержится дольше. Большинство поставило на второго грабителя, очень крупного парня, с хорошо накаченным торсом. Внешне казалось, что такой монстр выдержит любые истязания, а презрительный взгляд, только подкреплял уверенность в его стойкости. После первого удара – он рычал, после второго – закричал раненным зверем, после третьего – по-детски всхлипнув, обвис на закреплённых к столбу цепях. Гул разочарования пронёсся по площади, двое грабителей болтались около столбов, с обмоченными штанами. Подождав несколько мгновений, палач перешёл к третьему из приговорённых.

Милиса суетливо ёрзала на стуле, совершенно не понимая, что её так тревожит. Когда же палач подошёл к приговорённому гвардейцу и отвёл руку для удара, у принцессы сбился сердечный ритм. Тихонько охнув, она судорожно схватилась за грудь и начала резко бледнеть. Сидящая рядом Элза, вообще превратилась в каменное изваяние, она закрыла глаза и не шевелилась, словно прислушивалась к чему-то. Не обращая внимания на подруг, Лина, как загипнотизированная смотрела на эшафот. Что-то там было не правильно и вызывало бессознательную тревогу. Двое грабителей были раздеты по пояс, как и положено при казни. На помост кострища, они взошли на своих ногах, а их тела и лица не были обезображены. С гвардейцем было всё наоборот, его втащили, как тряпичную куклу и закрепили к столбу таким образом, чтобы тело не сползало на помост. Ноги сумасшедшего вывернулись неестественным образом, вероятно были перебиты и держаться на них, он просто не мог. Новая белая рубашка, закрывала торс преступника, но она уже успела пропитаться его кровью, особенно рукава. Лицо представляло сплошную гематому, его бы сейчас и мать родная не узнала. Но самое странное, у него были завязаны глаза. Хищно свистнул бич и на белой ткани, появилась кровавая полоса. Ни звука не раздалось, после первого рассечения груди приговорённого гвардейца. Площадь притихла в недоумении, вытаращив глаза то на преступника, то на палача. А он и сам был удивлён, такой неправильной реакцией истязуемого. Внимательно осмотрев бич, он старательно примерился и нанёс второй удар, вложив в него всё своё мастерство и силу. В ответ ни звука, даже стона не прозвучало. Не веря своим глазам, палач подошёл к гвардейцу и сдёрнув с него повязку, убедился, что тот в сознании. В это самое мгновение, Элза жалобно произнесла:

– Больно, как же мне больно.

Затем издала душераздирающий крик и свалилась со стула. Её подхватили и унесли в комнату, а беспричинно рыдающая Милиса пошла следом. Она тоже находилась на грани обморока и больше не могла смотреть на эту казнь. Оставшись на балконе в одиночестве, Лина ошарашено увидела, как после третьего удара, гвардеец изобразил подобие улыбки на изувеченном лице и попытался высунуть язык.

– А-а-а! – Зашлась паническим криком герцогиня и когда на её вопль выскочил Дор, она ткнула пальцем в направлении эшафота. Говорить Лина не могла, а в её глазах стоял вселенский ужас и повторив ещё раз своё движение, она рухнула без чувств. Дор осторожно взял девушку на руки, но уходить не стал. Он внимательно наблюдал, как после очередного удара, на гвардейце рассеклась рубаха, обнажая страшную рану. Созерцая плоды своего труда, палач вдруг сначала присел, как будто ему треснули по башке, а потом опустился на колени. Он заметил герб правящего дома, на груди истязаемого им преступника. Его голова повернулась в сторону балкона, где сидел герцог, а лицо перекосилось от страха. Не вставая с колен, палач пятился, пока не свалился с эшафота, прямо под ноги «Смотрящему». Не сломленный истязаниями гвардеец, спокойно наблюдая эту сцену, презрительно плюнул в его сторону, а затем повернул голову и посмотрел на Дора. С ужасом, мгновенно пронзившим всё