Читать книгу - "Пес Ее Высочества - Мария Камардина"

в крови больше нет, а раны скоро затянутся…

Альберт Монтгомери вздохнул и укоризненно покачал головой.

— Оденься, бестолочь. Эрик, вели седлать коней, живо.

Капитан вполголоса выругался. Бьорн поймал его взгляд, долгую секунду они глядели друг на друга, а потом одновременно наклонили головы.

— Да, ваша светлость.

Эпизод 39, в котором целуют, кусают и бьют

В жизни Беттины ещё никогда не было настолько тяжёлого пробуждения. Всё тело затекло, во рту скопилась мерзкая горечь, а в комнате было душно и пахло незнакомыми травами и духами — этот запах она почти могла узнать, но голова болела так сильно, что вспомнить не вышло. Кажется, это был мужчина… Или нет, слишком сладкий аромат для мужского.

Наверное, она всё же простудилась и подхватила лихорадку, потому и лежит теперь в постели, на мягких подушках, укрытая тяжёлым одеялом. Замёрзла на прогулке, а ещё Бьорн ведь просил не ходить по комнате голой и босиком, а она смеялась…

Ох. Бьорн!

Беттина приглушённо пискнула и попыталась сесть, но не вышло — руки оказались связаны за спиной. Подробности похищения замелькали в памяти, такие острые и яркие, что она вцепилась зубами в уголок подушки и зажмурилась, чтобы не кричать. Сдавленный всхлип удержать не удалось, слёзы потекли по лицу, горячие и солёные, в голове не осталось ни единой мысли, только образ: Бьорн медленно, словно во сне, падает, зажимает рану ладонью, и из-под пальцев сочится кровь — такая красная на коже, и такими чёрными кажутся капли на каменном полу…

Его убили.

Из-за неё.

Страшно. Больно. Боги милостивые, да почему, за что, лучше бы самой умереть, только не думать, не знать, не вспоминать…

Подушка успела вымокнуть насквозь, когда Беттина услышала за дверью голоса — раздражённые, недовольные.

— … Я уже говорил вам, матушка, что затея с гоблинами провалилась не по моей вине! Вы просили познакомиться с принцессой поближе и втереться в доверие — я это сделал! Вы велели подарить ей амулет, чтобы эти твари при похищении не спутали её со служанками — тоже выполнено! Мы даже были готовы напасть на охрану, но нас предупреждали об одном оборотне, и я понятия не имею, откуда взялись ещё четверо!

Беттина в последний раз всхлипнула и повернула голову, прислушиваясь, а когда запах духов и звук голоса соединились в образ Генри, слёзы высохли в единое мгновение, а тоска и страх уступили место ледяной ярости.

Он убил Бьорна.

Он убил Альберта.

Он посмел её похитить.

Он пожалеет.

— Ты должен был уговорить её тайком сбежать, — раздражённо высказывал тем временем второй голос — незнакомый и для женского довольно низкий. — Сделать так, чтоб она боялась лишнюю минутку провести в этом клятом замке. А ты вместо этого лапал её служанок и хлестал дядюшкино вино! Да ещё и амулет потерял!

— Неважный был амулет, одну записку донести и сумел! А её охранял оборотень! Не отходил ни на шаг!

— Оборотень, ха! Мелкая трусливая шавка!

— Здоровенный громила с мечом, матушка! К тому же никто не видел, как он превращается в шавку, а на его братьев я насмотрелся! И даже ваше зелье взяло его не сразу, мне пришлось стрелять, и он ещё дёргался, когда мы уходили!

Перед глазами полыхнуло красным, да так, что Беттина зажмурилась и с трудом вспомнила, как дышать. Матушка… Это, выходит, та самая «милая Гвиневра», из-за которой погибла Марта?

— Дёргался он, — с ненавистью процедила графиня. — Охранял он. Пока ты трусливо жался в углу и боялся герцога, он её успел ещё и…

Произнесённое графиней слово было столь неприличным, что Беттина тихо охнула и спрятала в подушках горящее лицо. Злость отступила, стало обидно, и стыдно, и снова страшно — и откуда она узнала⁈

Генри за дверью страдальчески вздохнул и сбавил тон.

— Осмелюсь напомнить вам, матушка, что подобные выражения неприемлемы для благородной дамы.

Повисла недолгая пауза, а потом графиня издала гулкий смешок.

— Весь в отца, — с неожиданной нежностью проговорила она. — Тот тоже, да хранят боги его душу, всю-то жизнь деликатный, манерный, слова грубого никому не скажет, и красавчик ты тоже в него… — Она тоже вздохнула, а потом резко сменила тон: — И дела серьёзного тебе точно так же поручить нельзя, всё-то через задницу пойдёт, всё самой надо.

— Мама!

— И не мамкай мне тут. Пошли будить невестушку, до свадьбы всего-ничего.

Беттина поспешно зажмурилась, но притворяться спящей долго не вышло: вошедшая графиня в три шага оказалась у кровати и решительно откинула в сторону одеяло.

— Подъём, красавица!

Беттина ахнула от изумления и возмущения, запоздало сообразив, что не знает, что на ней надето, и надето ли вообще. В следующий миг её бесцеремонно ухватили за локоть, потянули и заставили сесть — так резко, что от движения закружилась голова. Беттина заморгала, покачнулась, пытаясь удержать равновесие, подняла голову и почти уткнулась носом в необъятный бюст, обтянутый бордовым бархатом и чёрным кружевом.

Графиня, убедившись, что пленница способна сидеть сама, отпустила её руку и шагнула назад. Беттина быстро осмотрела себя, еле слышно выдохнула — платье на ней всё же было, простое, домашнее, голубое. Бьорн сказал, что голубой ей идёт, она хотела его порадовать и…

Беттина закусила губу и медленно подняла взгляд. Генри, кажется, попытался ей улыбнуться, но она опасалась на него смотреть, не желая сорваться на безобразную истерику, и потому сосредоточила внимание на графине.

Сказать, что мать и сын непохожи, было бы преуменьшением. Леди Гвиневра оказалась не очень высокой, зато очень полной женщиной с широкими плечами и крупными, почти мужскими ладонями. Блестящие чёрные волосы были уложены в замысловатую причёску, на пышной груди переливалось рубиновое колье, а многослойное бархатное платье выглядело весьма дорогим. Но фасон был выбран неудачный: тяжёлые складки и кружевные розы добавляли фигуре объёма, отчего графиня становилась похожей на диванную подушку, украшенную драгоценными камнями. То, что комната была оформлена в тех же цветах, только усиливало сходство.

Саму Беттину тоже рассматривали — и весьма придирчиво.

— Тощая и бледная, — вынесла наконец вердикт графиня. — Вампиру-то, наверное, в самый раз, а вот платье ушивать придётся. Очухалась, хорошая моя? Вот и ладно. Барон обещал прислать своих приближённых дам, они помогут тебе подготовиться к свадьбе.

К свадьбе⁈ С бароном вампиров⁈

Беттина глубоко вздохнула и попыталась выпрямиться.

— Мой брат, — проговорила она, стараясь, чтоб голос не дрожал, — обо всём