Читать книгу - "Любовь и золото - Игорь Зарубин"

Сначала он подумал, что это сон. В памяти еще были живы воспоминания о том, как теплой летней ночью его, новоизбранного президента Франции, тысячи парижан сопровождали в Елисейский дворец, который должен был стать его резиденцией на ближайшие семь лет. А потом, так же как и сегодня, до утра на улице не стихала музыка, не гасли огни. Французы праздновали избрание нового главы государства.

Он открыл глаза. Нет, это был не сон. Хотя на потолке его спальни мелькали красные блики, а снаружи доносились какие-то голоса.

Он понюхал воздух, встал с постели и подошел к окну. Явно пахло гарью.

Площадь перед дворцом была заполнена народом. Там и сям горели костры. Президент почувствовал себя довольно неуютно. Было такое ощущение, что он в осаде.

Постояв некоторое время у окна, он вернулся в постель. Завтра ему предстоял трудный день.

Утром президента разбудили доносящиеся с улицы крики.

— Жак, Жак — миру враг! — скандировали демонстранты, держа в вытянутых руках большие плакаты, на которых был изображен он сам, подносящий горящую спичку к бомбе с буквой «А» на боку.

— Что там такое? — спросила проснувшаяся от криков жена.

— Ничего, ничего, дорогая, спи, — успокоил ее президент, натягивая брюки.

Плотно позавтракав (президент предпочитал настоящий йеменский кофе), он отправился в свой кабинет.

— Доброе утро, мсье президент. — Молоденькая секретарша в очках в тоненькой золотой оправе встала из-за стола.

— Доброе утро, Симона. Утренние сводки готовы?

Она замялась.

— Должны появиться с минуты на минуту. Мы не рассчитывали, что вы будете так рано.

— Хорошо. Как только появятся сводки — сразу ко мне.

Он вошел в кабинет и сел за большой письменный стол, над которым висел черно-белый фотографический портрет Шарля де Голля.

Шум на улице не стихал.

Некоторое время президент терпел, ерзая в своем кресле, потом раздраженно проговорил в селектор:

— Симона, соедините меня с начальником охраны.

Через минуту он услышал спокойный голос главного телохранителя.

— Я слушаю, мсье президент.

— Поль! Почему вы до сих пор не разогнали эту толпу под окнами?! Это же черт знает что такое! Они мешают работать!

Было слышно, как начальник охраны вздохнул.

— Это не толпа, мсье президент. Это демонстрация Гринписа.

— Ну и что?

— Мы можем разогнать их в течение пятнадцати минут. Но… — Начальник охраны замолчал.

— Ну говорите же, Поль. — Президент был явно на взводе.

— Дело в том, мсье президент, что… Как бы это сказать? В сложившейся ситуации нам лучше не применять таких строгих мер. На фоне реакции, которая сложилась в ответ на ваше решение возобновить ядерные испытания…

— Займитесь-ка лучше своими делами, Поль! — рявкнул в трубку президент и швырнул ее на рычаг.

«Все против меня! — зло подумал он. — Даже начальник собственной охраны!»

Вошла секретарша с папкой.

— Утренние сводки, мсье президент.

Выдержки из утренних газет были на редкость однообразны. Почти все статьи начинались со слов: «В ответ на заявление президента Франции о возобновлении ядерных испытаний…»

Весь мир осуждал его. А президент Соединенных Штатов даже заявил, что если взрыв не будет отменен, то это может заставить его принять «некоторые ответные меры».

«Пугай, пугай! — подумал президент. — А мы тебя не боимся».

План возобновления ядерных испытаний зрел в недрах министерства обороны уже очень давно. Но предыдущий президент не давал ему хода.

Когда же об этом плане доложили ему, он сразу же дал ему ход. Конечно, испытания были необходимы для укрепления военной мощи государства. Но он видел в этом прежде всего возможность продемонстрировать своим избирателям реальную власть нового главы государства.

Однако от него отвернулись все — даже парижане, которые очень любили своего бывшего мэра.

Будь ситуация несколько иной, он давно бы отменил свое решение. Но это был его первый важный указ, подписанный за два месяца президентства. Отменить его значило полностью лишиться доверия своих граждан. Так что пришлось всеми силами поддерживать имидж жестокого и решительного правителя.

На самом деле, положения указа шли вразрез с договором о запрещении ядерных испытаний. Но нет такого договора, который нельзя было бы обойти. И по его заданию помощники нашли одну лазейку. Согласно условиям договора запрещались только те испытания, которые вызывали выпадение радиоактивных осадков за пределами границ государства, производящего взрыв. Значит, если доказать, что за пределами архипелага Туамоту и сопредельных с ним Тубуаи и Маркизских островов (которые тоже принадлежали Франции) не просочится радиация, то можно считать, что договор не будет нарушен.

Тотчас по мировым информационным каналам были разосланы заключения «экспертов» о безопасности готовящегося взрыва. По телевидению каждый день показывали коменданта полигона на Мороруа, купающегося в лагуне, а в газетах публиковали сведения об уровне радиации…

— Мсье президент, к вам министр обороны, — донесся из селектора голос секретарши.

— Пусть войдет.

В дверях появился невзрачный, среднего роста, лысоватый человек с испуганными глазами.

— Мсье президент, — начал он буквально с порога, — мое ведомство находится в довольно затруднительном положении. Посольства во многих странах пикетируются зелеными и Гринписом. В Канберре перед воротами вывалили самосвал навоза, так что несколько часов машины не могли ни въехать, ни выехать. Правительства Австралии и Новой Зеландии сообщили о намерении отозвать из Франции своих дипломатических представителей. Если это произойдет, то появится прецедент…

— Да, — прервал его президент. — Прецедент — штука опасная. Чтобы он не появился, сегодня же подготовьте обращение в посольства этих стран.

— Что я должен в нем написать?

— Испытания абсолютно безопасны. Это во-первых. Ни грамма радиоактивных отходов не попадет в океан. Это во-вторых. В конце концов, напомните им, что атолл Мороруа находится в семи тысячах километров от Австралии. Это то же самое, если бы я возмущался, что японцы сбрасывают в море мусор.