Читать книгу - "Реванш-2 - В. В. Адамчик"

У Кике пересохло в горле.

— Я… — пробормотал юноша. — Просто у меня никто не спрашивал…

— Отлично! — сказал Маркес. — У него никто не нашивает, он никому и не рассказывает… Прекрасно, коллеги, мы так с вами далеко зайдем. Знаете ли вы, что отец сеньора Энрико Мальдонадо находится в тюрьме?

— Что?! — воскликнул Хосе Лас Ривас.

— Что? — воскликнули остальные.

Преподаватели зашушукались.

— Да, любезные коллеги, отец Энрико, Алехандро Мальдонадо находится в тюрьме по обвинению в тяжком преступлении, — продолжал владелец университета. — Его обвиняют в убийстве!

— Кике, да скажи ты! — воскликнула донья Мария.

— Его обвиняли в непредумышленном убийстве, — сказал Кике. — Мой отец невиновен! — голос юноши зазвенел. — И он уже на свободе!

— Как на свободе? — с недоумением повторил сеньор Маркес.

— А так! — кивнул Кике. — Вчера вечером я позвонил домой. Говорил с… матерью, и она мне сказала, что отец на свободе. Как вы сами понимаете, он не мог быть виновен, иначе сидел бы в тюрьме…

— Нет, погодите, погодите… — сеньор Маркес стал рыться в бумагах, в беспорядке разложенных на столе. — Я посылал запрос и мне ответили…

— Не стоит волноваться, сеньор Маркес, — Лас Ривас выразительно посмотрел на владельца университета. — Какая разница, где отец нашего студента? Ведь мы имеем дело с молодым Мальдонадо, а не с его отцом. Продолжайте пожалуйста, сеньор Маркес… Правда?

Драматург окинул взглядом остальных преподавателей. те усиленно закивали.

— Конечно! — услышал Кике. — Мы его знаем!

— Решение принято на совете, — сказала донья Мария Ламеда. — И будет лучше, если вы его огласите, сеньор Маркес…

Капиталист-нефтяник вздохнул. К изумлению Кике он не стал спорить с преподавателями.

— Хорошо, господа, — сказал собственник. — Тогда я продолжаю… Таким образом, по-моему, вы, Мальдонадо, заслужили исключения, но преподаватели в один голос меня стали уверять, что такая мера будет излишней. На совете, который мы устроили по этому поводу, было предложено следующее, и я с этим теперь согласен, — говорящий сделал театральную паузу.

— Сеньор Маркес, умоляю вас, говорите, — не выдержала донья Мария. — Вы посмотрите, как тяжело мальчику ожидать объявления нашего решения…

Сеньор Маркес хмыкнул, но снова не стал спорить. «И как они нашли на него управу?» — подумал Кике.

— Итак, сеньор Мальдонадо, — сказал Маркес. — На заседании было решено отстранить вас от занятий на один семестр. Причем все экзамены вам придется сдавать снова. Повторно!

— Что? — не поверил ушам Кике.

— Но было рекомендовано… — не обращая внимание на возглас студента, продолжал Маркес. — Было рекомендовано предоставить тебе возможность заниматься весной по программе первого семестра.

— Что? — вторично воскликнул Кике. — Так что выходит? Я на целый семестр отстану от моей группы?

— Да, — кивнул сеньор Лас Ривас. — Мы решили объявить второй набор после зимних каникул. Ты начнешь учиться вместе с новичками…

— Невероятно! — воскликнул Кике.

Перед ним вдруг со всей отчетливостью возникла мысль о реальности того, что он перестанет посещать одни и те же занятия с Исабелой. Немного ранее его не ужасала перспектива покинуть университет. Но теперь…

Если бы он оставил университет, он бы порвал с Исабелой раз и навсегда. Вырвал бы с корнями чувство из своего сердца. Но встречаться с ней в коридоре, представляя, что эта девушка больше не его… Это было выше сил Кике.

— Я не заслуживаю такого наказания! — услышал юноша собственный возглас.

— Нет, вы только посмотрите на него, — начал сеньор Лас Ривас.

— Погодите, — поднял руку сеньор Маркес, — Энрико, это очень умеренное наказание. Мы полагали, что ты будешь доволен…

— Доволен чем? — Кике смотрел на своего преподавателя, словно на врага. — Вы думаете, что из-за того недоразумения на экзамене я вдруг забыл всю вашу науку? Всю вашу науку, донья Ламеда? Ваши уроки, сеньора Парейра?

Преподаватели, к которым он обращался, отводили взгляды. Но ни одного слова не было произнесено в качестве возражения.

— Я прошу вас замолчать, сеньор Мальдонадо, — сказал Маркес. — Я ведь не закончил…

Кике принял выжидающий вид. В голове появилась мысль: «Это конец, все, что он сейчас произнесет, не имеет большого значения. Я не студент…»

— Если ты принимаешь предложенный вариант, Мальдонадо, — сказал сеньор Маркес. — Ты должен обратиться ко мне с повторным заявлением о приеме на учебу. Поверьте, мы все искренне сожалеем, что так вышло! И вы будете должны внести денежный взнос в размере…

— Что? Все сожалеют? — прервал его Кике. — Особенно вы, сеньор Маркес! — эти слова прозвучали с ядовитой иронией.

— И я тоже сожалею, — не смутился владелец университета. — Меня убедили, что вы подаете большие надежды…

Кике поморщился.

— Перестаньте, сеньор Маркес, — уверенно заявил он. — Только что вы рассказывали мне, что мой отец в тюрьме. Если вы и сожалеете о чем-то, так только о том, что вам не удалось выставить меня. О том, что преподаватели убедили вас оставить меня в университете, — в большом возбуждении Кике прошел несколько шагов по кабинету. — Еще и деньги! Ведь я платил за учебу, зачем же еще?

— Ну… — сеньор Маркес замялся. — Для переэкзаменовки нужны средства. Также вам придется заплатить за дополнительный семестр…

— Но у меня нет лишних денег? — сокрушенно воскликнул Мальдонадо. — Где я их возьму?

Преподаватели стали обсуждать слова студента, а сеньор Лас Ревас откашлялся и обратился к молодому человеку.

— Кике, ты только что был непозволительно резок. Я понимаю, что это следствие твоего состояния. Но мы, — при этом преподаватель литературы бросил быстрый взгляд на Маркеса, — не сможем изменить ни одной строки из того, что тебе только что было сказано.

Он внимательно посмотрел Мальдонадо в глаза.

— Все в твоих руках, Кике, — добавил сеньор Лас Ривас. — Решай!

Юноша обвел взглядом преподавателей на минуту задержался на хозяине учебного заведения, потом бросил:

— Благодарю вас от всего сердца!

Он резко развернулся и покинул кабинет.

— Господи, он еще ребенок! — заметила донья Мария Ламеда, как только за Кике закрылась дверь. — Может быть, мы зря с ним так?

Хосе Лас Ривас посмотрел на нее и вышел вслед за студентом.

— Кике!

Преподаватель догнал юношу и, положив руку на плечо, заставил остановиться и повернуться к себе.

— Кике, что значит твое поведение? — спросил он. — Ты вел себя, словно прокурор. Что дало тебе право на это? Ты же просто проявил свою невоспитанность!

Кике нечего было ответить. Он был уверен, что сеньор Маркес не может распоряжаться судьбой студента. Он буквально чувствовал непорядочность промышленника. Но не мог же бездоказательно юноша обвинить: «Он занимается грязными делишками в Маракайбо, потом приезжает сюда и корчит из себя высокопорядочного моралиста!»

Нравственность сеньора Маркеса казалась юноши гротескной, напускной. Эта была нравственность ханжи она была, по мыслям Кике, чересчур концентрированно и потому