Читать книгу - "Тление - Лорел Гамильтон"

меня своим единственным голубым глазом, а там, где должен был находиться второй, у него была повязка. Я бы не стала шутить с ним про стремные семейки, потому что его мать по-прежнему сидела в тюрьме за то, что сотворила с ним и другими членами его семьи. У моего семейства не все было гладко, и некоторые их заморочки реально меня подкосили, но по сравнению с Никки мое детство казалось прогулкой по улице Сезам.

— Не думаю, что я боюсь свою семью, — сказала я, переступая с ноги на ногу в своих туфлях. Шпильки оказались ошибкой, но в них я смотрелась просто потрясно, а моя семья мою самооценку достаточно покоцала, чтобы мне хотелось выглядеть перед ними потрясно. Никки одним взглядом дал мне понять, что не верит, но я-то себе верила, а этого было достаточно.

Я правда боюсь первой встречи Жан-Клода с моей набожной католической семьей? Я пробежалась пальцами по складкам своей юбки. О ней я сожалела примерно так же, как и о каблуках. Она была короткой, из-за чего ноги казались длинными и красивыми, если верить моим возлюбленным. Юбки из гофрированной ткани обычно не моя тема, но благодаря материалу эта юбка крутилась, когда я двигаюсь, и она была самой приятной из всех, что у меня были, если брать те, что не в обтяжку. Почему-то короткие вещи в обтяжку казались неуместными на встрече с родственниками. Складки моей шелковой блузки королевского оттенка синего сочетались с оттенками клеток на моей юбке. Болеро (короткий пиджак/жакет, который носят незастегнутым — прим. переводчика) у меня было черным, в тон оставшимся клеткам. Нельзя сказать, что оно полностью скрывало мой значок, который висел на поясе, но ствол во внутренней кобуре под ним видно не было, как и запасные обоймы с другой стороны. Мой портной укрепил пояс на всех моих девчачьих шмотках, иначе ни одна юбка бы такой нагрузки не выдержала.

Сегодня я даже накрасилась по полной программе, чего обычно не делаю. Смотрелось это так, словно я собралась на свидание, а не на первую за долгие годы встречу с родственниками. Я знала, почему была сегодня при параде, и, благодаря моей метафизической связи с Никки и остальными, они тоже это знали. Я готовилась к встрече со своим отцом и мачехой, Джудит, чтобы обсудить, поведет ли он меня к алтарю, и будут ли они вообще на моей свадьбе присутствовать, но я не ожидала, что моя сводная сестра, Андрия, тоже с ними приедет. Нам обеим было за тридцать. Она работала адвокатом, а я была тем, кто я есть. Она даже помолвлена с адвокатом. Ну да, уж если я с кем-то помолвлена, то она тем более. В глазах своей семьи я ни в чем не могла обскакать Андрию.

Андрия была женственной. Идеальная блондинка, голубоглазая, отличница. Она была даже выше своей матери. Я хорошо училась, но не так, как она. Мне говорили, что я симпатичная, если я за собой следила, красилась или хорошо одевалась. Андрия всегда была хорошо одета, всегда идеальная. У нее был вкус, она умела подбирать одежду так, чтобы подчеркивать свои достоинства, а я этому смогла научиться только встречаясь с Жан-Клодом. Мода — не самая моя сильная сторона, и меня шокировал тот факт, что у Жан-Клода не было удобной одежды. Кем вообще надо быть, чтобы не иметь в шкафу пары треников или уютной пижамы? Пижамы у него были — шелковые, но он никогда в них не спал. Я не была против того, что он спит обнаженным, а шелковая одежда очень ему шла, и еще приятнее было ощущать ее на своей собственной коже, но у меня в гардеробе были старые джинсы и свитера, которые остались еще со времен колледжа. У меня были шмотки, в которых можно работать на заднем дворе или красить что-нибудь. У него — нет. Другие вампиры веками осуждали его за малейшее проявление слабости, которую можно обернуть против него, и он привык пользоваться своей красотой, всегда быть на стреме, быть в курсе всего, что происходит, словно в любой момент из-за угла может выскочить фотограф, чтобы сделать снимок. На меня это все жутко давило, а для Жан-Клода это было нормой. Он обретал уверенность, когда наряжался. У меня ушла куча времени на то, чтобы понять: мода была в списке тех вещей, которые приносили ему ощущение комфорта. Быть при параде для него было все равно, что натянуть любимую пижаму. Теперь я это знала и принимала, но это никогда не станет моей версией уюта и комфорта. Мне хотелось, чтобы моя одежда меня прикрывала и была практичной. Сегодня она должна была превратить гадкого утенка в прекрасного лебедя. Печально, но это так — мнение моей семьи по-прежнему значило для меня очень много. Я надеялась, что переросла нужду в их одобрении, которого почти никогда не получала. Я выходила замуж за вампира — с их точки зрения я могла с таким же успехом заключить брачный союз с демоном из ада. Если бы они встретили реального демона, они бы поняли разницу, но настоящее зло с большой буквы «З» они не встречали. Они существовали в блаженном неведении, пока люди вроде меня рисковали всем, борясь с силами зла, чтобы такие, как они, могли приехать сюда, задрав носы обвинить меня в развращенности и заявить, что я буду гореть в аду.

Я заметила в толпе людей, которые двигались в нашу сторону. Мне показалось или там мелькнула светлая шевелюра? Это они? Живот у меня скрутило, пульс подскочил в глотку, сжав ее так сильно, что стало трудно дышать. Неужели Никки прав, и я реально боюсь свою семью? Это просто смешно, они же никогда не поднимали на меня руку — ну, по крайней мере те, кто должен сегодня приехать. Мое прошлое было не таким, как у Никки или Натэниэла. В нем не было ничего настолько ужасного, и насилия такого уровня не было. Но облегчение, когда я поняла, что люди, которые двигались в нашу сторону, оказались незнакомцами, было просто огромным. Проклятье, мой отец не настолько плох.

Пассажиры, которые шли мимо нас, немного задержались — думаю, они летели куда-то с пересадкой или вроде того. Совсем немного народу осталось в очереди к сотруднику службы безопасности. Ру вновь куда-то исчез, хоть я и не заметила, как. Я не стала высматривать его в толпе, потому что это как со скрытым ношением оружия: если зациклишься на человеке, который работает