Читать книгу - "Королек - птичка певчая - Решад Нури Гюнтекин"

В этот вечер ужин превратился в праздничное пиршество.Азиз-бей резвился за столом, как ребенок.

— Ах, Чалыкушу, — воскликнул он, — ты сделаламеня совсем несчастным! Вспомню твой голос — и чуть не плачу. Вот, оказывается,как я любил тебя!

Чалыкушу вернулась в родное гнездо через много лет, когдавсе уже потеряли надежду увидеть ее. Она словно принесла на своих крыльяхрадость и тепло прежних дней, полных любви и счастья. Все были веселы, укаждого в сердце что-то трепетало. Так трепещут крылья мотыльков и ночныхбабочек, которые залетают в комнату через распахнутые окна и кружат вокруглампы. Только к концу ужина тетка Бесимэ, говорившая о каких-то пустяках, вдругнеожиданно расплакалась.

— Не обращайте внимания, — сказала она. —Просто я вспомнила твою мать Гюзидэ…

Феридэ угощала виноградом Недждета, который сидел у нее наколенях. Она потупилась и спрятала лицо в светлых кудряшках малыша. Только ивсего. Через минуту к ней снова вернулась прежняя веселость.

Бесимэ-ханым заговорила с мужем о Неджмие, которая жила вТрапезунде:

— У бедняжки такое горе… В прошлом году она потеряладевочку… Дифтерит…

Феридэ глубоко вздохнула и сказала:

— Я знаю, как это ужасно, тетя. Моя крошка тоже умерлаот дифтерита.

— Значит, у тебя был ребенок? — удивилась тетка Айше. —Мы не знали…

Феридэ грустно кивнула головой:

— Ах, видели бы вы, какая это была девочка! Красавица!Малышку не удалось спасти.

— Сколько ей было лет, Феридэ? — опять спросилатетка Айше.

Феридэ жалко скривила губы и простодушно ответила:

— Исполнилось тринадцать. Я шила ей первый чаршаф,собиралась стать тещей…

За столом раздался дружный смех.

— Ах, Чалыкушу, — воскликнул Азиз-бей, — тывсю жизнь будешь шутить и выдумывать.

Рассказ о тринадцатилетней дочери развеселил всех. А уФеридэ глаза наполнились слезами, она еще сильнее прижала к груди Недждета ипринялась рассказывать историю Мунисэ, голос ее звучал все печальнее, всегрустнее.

В этот вечер засиделись допоздна.

Азиз-бей волновался:

— Феридэ, дочь моя, ты устала с дороги, ступай ложись.

Феридэ лишь смеялась в ответ, крепче прижимая к грудиНедждета, который давно уже спал.

— Ничего, дядюшка. Я ведь отдыхаю с вами. Меня такутомило одиночество.

Голубые блестящие глаза Феридэ, ее коротенькая верхняя губаулыбались. Она болтала без умолку. В ней проснулась прежняя Чалыкушу. Видя, чтоее слушают, любуются ею, она коверкала слова, мило, кокетливо кривила губы,высовывала кончик языка, втягивала щеки, как ребенок, знающий, что его любят ипростят ему все, и говорила, не переставая. Дело дошло до того, что старыйдядюшка Азиз, опьянев от радости, не удержался и повторил старую шутку. КогдаФеридэ была маленькой, он хватал ее за подбородок и насильно целовал в губы,приговаривая: «Ах, негодница Чалыкушу! Ты воровала мою черешню? Отдавай назад!»Под хохот присутствующих он поймал Феридэ за подбородок и, несмотря наотчаянные протесты, повторил то же самое. Затем пристально глянул в глазаплемянницы и сказал:

— Ничего не поделаешь, Чалыкушу! Сама виновата. Сталасолидной дамой, семейной, а душой по-прежнему ребенок. Даже личико детское. Ктоскажет, что это молодая женщина?

Кямран побледнел. В эту минуту он впервые почувствовал, чтоЧалыкушу принадлежит другому.