Читать книгу - "Любовники - Джудит Крэнц"

— О, в этом я как раз не уверена, Виктория, — с легким смешком отозвалась мать. — С тех пор как у тебя началась связь с Ангусом, мы с ним не спим вместе, и я догадывалась, что у него кто-то есть, и на какое-то время смирилась. Мне просто в голову не приходило, что эта женщина — ты. Что касается меня, то Ангус свободен удовлетворять свои сексуальные потребности с любой женщиной на его выбор — только ни с кем из служащих агентства или из моих подруг. И не с тобой. Этого не будет никогда!

Изящные пальцы забарабанили по столу Джо Девейна.

— Ангус будет вести себя благоразумно, а я — я просто буду закрывать на это глаза. Уверяю тебя, многие семьи живут куда хуже. Раньше я ревновала, устраивала ему сцены, но это была пустая трата времени. Мне нужно одно — и я буду на этом настаивать, — чтобы рядом со мной до конца моих дней был муж, преданный человек и прекрасный партнер по бизнесу.

— Преданный? Ты воображаешь, что он тебе предан? — Виктория обдала мать презрением. — Да знаешь ли ты, что он ненавидит тебя и себя за то, что вынужден жить с тобой! Что он давно задумал уйти от тебя?

— Я думаю, что лучшим доказательством твоей неправоты — Ангус меня поправит, если я ошибаюсь, — служит как раз то, что мой муж намерен продолжать именно ту жизнь, которую, по твоим словам, он так ненавидит. Семейная жизнь бывает разной, как жаль, что в свои тридцать два ты еще этого не поняла. Ты обвинила Ангуса во лжи и была права, Виктория. Он лгал нам обеим — хотел успеть всюду. В постели — ты, дома — я. Но в конечном итоге, когда встал вопрос выбора, он предпочел меня, причем не раздумывая. Так, Ангус?

Тот кивнул.

— Я думаю, Виктория хотела бы услышать это от тебя, — с мягкой настойчивостью произнесла Миллисент Колдуэлл.

— Твоя мама права, — тотчас же глухим голосом произнес Ангус.

Миллисент с поразительной легкостью отпустила ему его грехи, и он был внутренне готов к тому, что она непременно его унизит. Но она была слишком умна, чтобы вновь и вновь возвращаться к этой теме: через несколько недель все забудется, как будто ничего и не было.

— Повтори, — потребовала Виктория. — Посмотри на меня и скажи, что ты мне врал, скажи, что тебе нужна она, а не я.

Он обратил на нее пристальный взгляд и негромко произнес:

— Я обманывал тебя. Я обманывал Миллисент. Ты мне не нужна. Мне нужна она. Я не хочу ничего менять в своей жизни. И мы больше никогда не будем с тобой вдвоем.

Виктория села еще прямее. Во взгляде Ангуса она прочла ненависть. Отвращение. Омерзение. Его гордость оказалась растоптана, и в этом он винит ее. Она стала для него причиной позора, и он сделает все, чтобы как можно скорее забыть о ней. Поруганная гордость безвольного человека таит в себе больше опасности, чем человека сильного, потому что без этой гордости он ничто. Она только сейчас это поняла.

— Ну вот, теперь, когда мы все выяснили, может, забудем об этом неприятном моменте, дорогая? — спросила Миллисент Колдуэлл.

— Мне нечего тебе сказать. Поблагодари Джо за то, что он предоставил для встречи свой кабинет.

— Нет, Виктория, не спеши так. Нам еще надо обсудить кое-какие дела, правда, Ангус? Видишь ли, Виктория, до вчерашнего дня я не задумывалась над тем, как нашему агентству не хватает контрактов с «Оук-Хилл». Этого я все-таки не могу тебе уступить, даже не проси. Ни тебе, ни кому еще. Дело не в личностях, Виктория, а в профессиональной гордости. Мы с Ангусом предложили Джо, что в течение трех лет будем вести его рекламную кампанию — по всем трем направлениям и бесплатно. Мы готовы выделить для этого своих лучших сотрудников. Стоит ли говорить, как обрадовался Джо. Так что, Виктория, больше ты с ним не работаешь.

— До какой мелочности ты опустилась! Какая низость! Да эти контракты вам не нужны! Они для вас давно в прошлом! О господи!

— Вовсе нет, — возразила Миллисент с холодной улыбкой. — Я сделала это ради тебя, Виктория.

— С меня довольно! — Она встала.

— Ты возвращаешься в «Колдуэлл и Колдуэлл» вместе с контрактами «Оук-Хилл». Это так естественно. Ты сохранишь свое лицо, дорогая, а в твоем положении это уже немало.

— Ты с ума сошла! И не подумаю даже!

— Если ты не вернешься, то мы с Ангусом тебя уничтожим. Нам стоит только шепнуть кому надо, какая у нас неблагодарная, безумная дочь-шантажистка, и твоего агентства больше нет! А ты до конца своих дней будешь искать работу.

— Ты настоящее чудовище!

— Яблоко от яблони… — Миллисент погрозила дочери пальцем. — Я должна иметь возможность приглядывать за тобой. Я хочу знать, где ты находишься в каждый конкретный момент, и буду следить за тобой, пока ты не выйдешь замуж — впрочем, я и тогда буду за тобой смотреть. Пока я жива, ты будешь под моим присмотром. С моими деньгами это не составит большого труда.

— Но зачем? — в отчаянии воскликнула Виктория. — Зачем? Ты получила все, что хотела. Почему ты не хочешь оставить меня в покое?

— Я несу за тебя ответственность. Ты мое единственное дитя, и все эти годы я мало уделяла тебе внимания. Но еще не все потеряно. Тебе нужно только, чтобы кто-то держал тебя в узде, ты из тех, кому требуется твердая рука. Я не прощу себе, если не сделаю все, чтобы тебе помочь. Ты, может быть, вообразила, что я давно отреклась от собственной дочери? Богу известно, как я старалась, но дети — это такой народ: с ними старайся — плохо и не старайся — плохо. С этим в наши дни никто уже не спорит. Как бы то ни было, в том, что ты сделала со своей жизнью, есть и моя вина.

— Мы решили послать тебя менеджером в токийский филиал, — Ангус хладнокровно объявил приговор. Его взгляд мимоходом скользнул в ее сторону, но она не прочла в нем ничего, кроме желания поскорей закончить этот тяжелый разговор.

Виктория не помнила, как вышла из кабинета, но в ушах у нее навсегда застыл безжалостный голос матери, самодовольно комментирующий приговор, вынесенный дочери:

— Кажется, Ангус, эту маленькую проблему мы решили? Джо будет очень доволен.