Читать книгу - "Расколотый венец - Максим М. Мартино"

чём, кроме Язмин и Окнолога. Когда он прибыл в Вильгейм и склонился над телом Язмин, он бросил один взгляд на парящий шар света, а затем проглотил его целиком. Я с ужасом наблюдала, как шар движется вниз по его горлу, пока не остановился в груди, прямо там, где было его сердце.

А затем Язмин резко ахнула, и её глаза распахнулись.

Кост был прав. Она пожертвовала своим сердцем и стала единым целым с Окнологом. И я не смогла остановить это.

Из пасти Оникса вырвался обеспокоенный вой, возвращая меня в настоящее. Я потеряла из виду Окнолога, что, как мне казалось, было невозможно, учитывая его размеры. Но вокруг нас не было ничего, кроме дыма и темноты.

— Давай, — сказала я, подталкивая Оникса в единственном направлении, которое я могла придумать, к приглушённому солнцу.

Его крылья яростно били, тугие мышцы сжимались и разжимались на моих бедрах, и внезапно мы прорвались сквозь дым. Чистый, ослепительный солнечный свет лился на нас. Море чёрного тумана простиралось под лапами Оникса, и когда мы плыли по этому пространству, его когти прорезали в нём каньоны. Ведя Оникса по кругу, я осматривала горизонт в поисках Окнолога.

— Где ты? — пробормотала я себе под нос.

Я держала Оникса низко над смогом, надеясь, что облако поможет замаскировать его. Странное волнение в тёмном пространстве привлекло моё внимание. Три сморщенные струйки дыма устремились к нам, как будто огромное существо скрывалось под поверхностью, но ещё не появилось. Череп Окнолога показался из тумана, в его пасти уже разгорался огонь, и он выпустил гейзер пламени прямо на нас. Оникс сильно ударил справа. Жар опалил воздух, и мои глаза наполнились слезами, когда я прижалась к своей твари. Вместо того чтобы последовать за нами, Окнолог погрузился в дым. Надменный, грубый смех — тот, который смутно напоминал смех Язмин, но почему-то глубже, — разнесся вокруг нас.

— На этот раз от меня не убежишь, Лина, — её голос, казалось, отдавался эхом со всех сторон.

Он был больше. Более крепкий, более похожий на зверя, и я задрожала.

— Я никуда не уйду, — крикнула я в ответ ничему.

Солнечный свет бил в мою броню, поджаривая меня заживо, но это было ничто по сравнению с жаром огня Окнолога.

— Почему ты сопротивляешься? — её голос был соблазнительным мурлыканьем, и я закрыла уши Оникса ладонями.

Драконий язык. Одна из многих магических способностей Окнолога. Ходили слухи, что всего одной мыслью он мог контролировать волю всех тварей и даже некоторых людей. Только голос Селесты мог нейтрализовать эту способность. И поскольку её нигде не было видно, защита разума моего Мияда полностью легла на меня.

Подо мной задрожал Оникс. Сдавленный, прерывистый крик вырвался из его горла.

Мой пульс участился. Как я должна была это остановить? Каков был мой план? Снова Окнолог вырвался из моря смога, и снова он послал в нашу сторону поток раскаленного добела пламени. На этот раз Оникс едва избежал атаки. Запах паленого меха заполнил мои ноздри, и Оникс издал болезненное шипение.

— У тебя был шанс присоединиться ко мне, — голос прогрохотал из-под тумана.

Оникс покачал головой взад-вперёд. Поднеся одну лапу к морде, он яростно метнулся вниз, словно пытаясь выбросить что-то из головы.

— Но вместо этого ты вступила в союз с лендрианцами.

Я напрягала слух, чтобы услышать каждый звук, и наблюдала за клубящимися облаками, которые должны были обозначить его приближение. Ничего.

— Ты предала свой вид.

— Нет! — закричала я в ответ, лихорадочно обшаривая пространство.

Затем раздался мрачный смешок.

— Я не с тобой разговаривала.

Подо мной Оникс резко остановился. Его крылья продолжали биться, удерживая нас на плаву, но он просто висел в воздухе, его ноги скользили над смогом. Когда Окнолог атаковал в последний раз, мне пришлось схватить Оникса за загривок, чтобы не упасть, оставив его уши открытыми. Он медленно повернул голову через плечо и пронзил меня взглядом, который не был полностью его. Его зрачки расширились от крови. Взволнованное рычание булькало в глубине его горла. Он пытался бороться с властью Окнолога. Пытался предупредить меня.

Но у меня не было шанса найти выход.

Окнолог поднялся из дыма, Язмин дико ухмылялась со своего места между его рогами. Смог клубился вокруг нас, а его крылья отбивали свирепый порыв ветра в нашем направлении, и Оникс делал всё, что было в его силах, чтобы просто парить на месте. Но я чувствовала, как сдают его мышцы. Лёгкое ослабление узлов, когда его крылья начали двигаться.

— Отпусти её.

Оникс перекатился и решительно встряхнулся. И следующее, что я осознала, это то, что я падаю. Стремительно падаю сквозь туман и кричу во всю глотку, а небо проносится мимо меня. Моё дыхание стало тяжёлым и быстрым. Это не могло быть концом. Я не спасла Лендрию. Я не исправила то зло, которое вильгеймцы совершили против моего народа. Я не пожила с Ноком, как мы обещали друг другу. Слёзы покатились по моим щекам, а ветер завывал у меня в ушах. Я, наконец, выпала из чёрного облака и теперь направлялась прямо к твёрдой, неумолимой земле.

Не было твари, которую я могла бы призвать, чтобы вытащить меня из этого. Большинство из них уже сражались в битве внизу, и даже тогда Оникс был единственным, кто мог выдержать мой вес.

Оникс. Мои слёзы усилились. Я через столько прошла, чтобы приручить его. Моё путешествие началось с него. Всё хорошее в моей жизни произошло потому, что я искала его. Потому что он был той тварью, которая мне была нужна. Потому что его вера в меня доказала мою невиновность перед Заклинателями и мою преданность моим созданиям.

Я никогда больше его не увижу.

Собрав последние остатки своего дыхания, я закричала так громко, как только могла.

— Оникс!

Земля устремилась ко мне. Солдаты внизу становились пугающе чёткими, их черты более резкими. Твари, и Рэйвен, и Гейдж, и Нок, и…

Сквозь вой ветра прорвался оглушительный рёв. И тогда я увидела его. Мой любимый зверь. Прижав крылья к спине в пикировании, он мчался ко мне. Но он был не один. Позади него разъярённый Окнолог тоже нырнул вниз с головокружительной скоростью, собирая огонь в своём животе и готовясь похоронить нас в огне.

Лязг мечей, ударяющихся друг о друга, теперь был совсем близко. Крики громче, земля ближе. Я не осмеливалась закрыть глаза. Не смотрела на мою кончину, но вместо этого уставила взгляд на мою тварь. Если я собиралась умереть, то последнее, что я хотела бы видеть, это