Читать книгу - "Ветер перемен - Юлия Прохорова"

из них. Пока я орала, Алекс опрокинул Дениса на наш столик. Тот грохнулся вместе с посудой на землю. Потом вскочил и пнул Алекса. Потом Алекс пнул в ответ Дениса. Потом они снова сцепились и стали опять мутузить друг друга.

Окружающие вместо того, чтобы их разнять, с удовольствием и интересом наблюдали разворачивающуюся сцену, подбадривая и улюлюкая. Мне хотелось убежать. Просто скрыться где-нибудь и желательно лет на десять. Пока общественность не забудет о происходящем.

Собралась толпа. Кто-то фотографировал и снимал видео на телефон. Очень скоро это окажется новостью номер один в интернете, набирая рекордное количество просмотров на YouTube.

Алекс и Денис тем временем отошли от кафе и почему-то начали приближаться к фонтану Святого Андреа. Все это смутно напоминало мне сцену из «Бриджит Джонс», где Дениэл Кливер дрался с Марком Дарси. Только в жизни это было совсем не смешно.

И вот они уже около фонтана. Продолжают драться и материться.

Слышится вой сирены, кто-то вызвал карабинеров. Сейчас их арестуют.

Я резко разворачиваюсь и ухожу. Не могу смотреть, как на Алекса наденут наручники. Не могу смотреть на его синяки и разбитую бровь. Не могу смотреть, как он опять попадает в неприятности из-за меня.

Я стояла на смотровой площадке недалеко от площади и смотрела на горизонт моря. Белоснежные яхты чуть заметно покачивались на волнах, в небе летали чайки, едва слышно на ветру шелестела листва. Красота и безмятежность природы и только у меня внутри все клокотало. Я злилась и переживала одновременно. И если за Дениса я не волновалась (все равно, драки и приводы в полицию для него не в первой), то за Алекса у меня болело сердце. Уже только наличие синяков на его прекрасном лице и теле приводило меня в ужас, а про карабинеров и арест я вообще молчу. Я, словно жучок вредитель, каждым своим действием ежедневно подтачиваю его безупречную репутацию. Он напивается до потери сознания, дерется на центральной площади, … а что дальше? Наркотики и шлюхи? И снова виновата буду я? Это какой-то кошмар. Почему так все происходит?

– Черт возьми! – в сердцах выругалась я, и схватив шишку, лежащую на бортике ограждения, запустила ею в сторону моря.

Отличный денек. Уже представляю, что будет в новостях и свежих газетах.

– Эми, mannaggia!37 Что это только что было? – услышала я вдруг за спиной голос Алекса.

Он быстрым шагом подходил ко мне. Мокрый, с разбитой бровью, синяком на скуле, в порванном у ворота поло и грязью на белоснежных шортах. А еще злой, очень злой.

Но как ему, черт возьми, даже в таком виде удается выглядеть умопомрачительно мужественно и сексуально?! Вопиющая несправедливость!

Я отвернулась, недовольно скрестив руки на груди. Мне хотелось его стукнуть, ей-богу. И обнять. В равной степени.

– Эми, – снова проговорил он, дойдя до меня, и касаясь рукой моего плеча.

Я не знаю почему, но эмоции взяли верх. Я резко развернулась и сильно толкнула его в грудь.

– Какой же ты бессовестный!

– Я?!

– Что ты себе позволяешь?! – снова воскликнула я, толкая его второй раз. Алекс снова отшатнулся от меня назад, вытянув перед собой руки.

Я злилась, а его глаза все равно мне улыбались.

– Думаешь, я не справилась бы без тебя с этим засранцем?! – снова воскликнула я, готовая не только его толкнуть, но и дать подзатыльник. – Не доверяешь мне?!

– Справилась бы без меня?! Да ты чуть не обручилась с ним! Ma che cazzo?!38

Вообще-то, он прав. И он злился. Видимо, не оценил в очередной раз мою блистательную тактику по принципу: лучшая защита – нападение.

Очевидно, испугавшись, что я снова его толкну, Алекс отскочил от меня на пару шагов и добавил:

– Окей, хочешь поговорить, давай. Но я, пожалуй, постою здесь. Мне и так сегодня уже досталось.

Во мне так взыграли эмоции, что я не могла понять, чего мне хочется больше: ругаться на него или расплакаться. Ком стоял в горле, глаза начинало пощипывать от подступающих слез, и я не могла понять, почему. Я так испугалась, когда он дрался с Денисом, а сейчас мне было так тяжело видеть его побитым. И если Денис не пробуждал во мне ни единой эмоции, то с Алексом я постоянно переживала весь возможный спектр чувств.

– Почему ты не мог просто остаться в стороне?! – снова спросила я. Мне отчаянно хотелось подкрепить свое возмущение безобидным рукоприкладством, но он стоял слишком далеко от меня. Поэтому, прежде чем я успела подумать, я подняла с земли шишку и кинула в него. Шишка попала ему в грудь, отскочила и упала на землю у ног.

Алекс от удивления приподнял вверх брови. А потом наклонился и поднял шишку с земли.

– И позволить тебе обручиться с ним? Серьёзно, Эми? – спросил вдруг он и запустил шишкой в меня. Она попала мне в живот. – После всего, что между нами было?

Казалось, это взбесило меня еще больше. Да как он посмел кидаться в меня?!

Наклонившись, я подобрала еще пару шишек и, выпрямившись, запустила в него со всей злостью и раздраженностью.

– Может быть он был прав! Где гарантии, что через месяц ты не наиграешься? – спросила я из вредности. – Я должна думать о своем будущем.

– Хочешь сказать, меня в нём нет?! – Алекс ловил на лету мои шишки, прежде чем они попадали в него, и кидал в меня обратно. Это меня распаляло еще больше и выводило из себя еще сильнее. И если я кидала в него от злости, то он теперь уже, скорее, просто для того, чтобы не уступать мне в моей ярости. – Ты не хуже меня знаешь, что этот придурок тебе не пара. И потом, давай посмотрим правде в глаза: ну кто, кроме меня, сможет жить с тобой?!

Я задохнулась от возмущения.

– Что ты себе позволяешь?! – я наклонилась и набрала в обе руки шишек побольше. Ну все, ему конец! – И что со мной не так, что со мной жить нельзя?!

– Да ты же просто любого сведешь с ума! Жизнь с тобой – как у жерла вулкана. Никогда не знаешь, когда тебе придет конец, – проговорил Алекс, улыбнувшись.

Это было апогеем моей злости. Я приготовилась зашвырнуть в него всеми набранными шишками, но он неожиданно в считанные секунды подскочил ко мне, обхватил меня обеими руками и крепко поцеловал.

Шишки посыпались у меня из рук на землю. Я стояла в его объятиях, чувствуя, как он целует меня. Страстно, чувственно, но бесконечно нежно. Коленки едва