Читать книгу - "Созвездие Стрельца - Анна Берсенева"

Рядом с дачей Тамара увидела «Вольво». Эту машину ее муж всегда водил сам. Она обошла дом – у веранды под соснами стояла раскладушка. Олег спал, завернувшись в плед. В теплую погоду он всегда выносил раскладушку на воздух сразу же, как только приезжал сюда – говорил, что Махра действует на него как идеальное снотворное. Из командировки приехал на два дня раньше, почему? Ну, потом можно будет спросить, когда проснется.

Тамара включила электроплитку, стоящую на веранде. Себе она готовила редко и самое простое, но продукты для обеда на всякий случай в холодильнике держала, поэтому срочно что-нибудь придумать не составляло для нее труда.

Куриный бульон теперь варится быстро. Не то что тридцать лет назад, когда она готовила свой первый семейный обед и не могла взять в толк, почему варит суп уже два часа, а курица остается жесткой, как башмачная подошва. Щавель для зеленых щей вчера собрала на лугу. Яйца деревенские. Сметана тоже из деревенских сливок, не такая, как у Инги, но все равно отличная, фасоль спаржевую из деревни же принесли, половину курицы потушить вместе с фасолью, морковку молодую…

Кулинаркой Тамара себя не считала, потому что не испытывала от приготовления пищи необходимого вдохновения, которое заставляло бы ее выискивать какие-нибудь необыкновенные рецепты, изобретать новые блюда и радоваться плодам своих усилий. Она готовила без напряжения и почти не задумываясь все, что умела с молодости, получалось вкусно – чего же боле? Олегу всегда было безразлично, что он ест, в начале их семейной жизни она расстраивалась даже, но потом поняла, что в житейском смысле это удобно. А собственный ее гедонизм был нематериален.

Раскладушка скрипнула – значит, проснулся. Муж спал неподвижно, как камень, Тамару всегда это удивляло.

– Привет, – сказала она, подойдя к перилам веранды. – Почему не предупредил, что раньше возвращаешься?

– Привет. А зачем? – ответил он.

– А вдруг у меня еды не было бы?

– Но есть же.

Он потянулся так, что даже на расстоянии нескольких шагов было слышно, как хрустнули суставы, сел на раскладушке. Она ушла к плите, пока он одевался. Через пять минут Олег поднялся на веранду и поцеловал Тамару в щеку. Его щека примялась от подушки, волосы на виске тоже, от этого и весь он выглядел каким-то помятым.

Время их тяги друг к другу прошло, но Тамара не могла сказать, что жалеет об этом. Все, так или иначе, проходит, и уже то, что отношения не превратились за тридцать лет, очень разных лет, во взаимную ненависть или раздражение, а лишь стали ровными, ушли на задний план жизни каждого из них, – совсем неплохо.

– Суп вкусный, – сказал Олег, доев зеленые щи. – Спасибо. – И, заметив Тамарину улыбку, спросил: – Почему смеешься?

– Так. Ты никогда не замечал, что ешь.

– Старею.

– Ну уж! Для мужчины у тебя вообще не возраст. Если бы ты стал политиком, то молодым считался бы.

– С политикой, к счастью, пронесло. До сих пор себя хвалю. Во что б я сейчас превратился, если бы в Думе, например, сидел?

– Как ты съездил? – спросила Тамара.

Она же пятнадцать лет назад и отговорила мужа от политической карьеры. Это стоило ей немалых усилий, потому что карьера эта представлялась тогда Олегу очевидной, да такой, наверное, и была, и деньги с ней связаны были большие. Но что об этом теперь напоминать? Пусть думает, как ему нравится.

– Нормально съездил, – ответил он. – В Томске жара.

– Красиво там сейчас, наверное.

– Да, красивый город.

– Там Эрдман в ссылке когда-то был, драматург. Писал оттуда, что студентов в Томске много и днем на главной улице кажется, что идешь по школьному коридору в большую перемену. Интересно, сейчас тоже так?