Читать книгу - "Женские фантазии - Сандра Браун"

Теперь спальня была отделана в ее вкусе, но радости от этого Элизабет почти не испытывала. Красоту хочется с кем-нибудь разделить. Скучно жить одной в нарядной комнате. Лила была права. Радость от монашеской жизни трудно испытать, если ты не монахиня. Обидно каждую ночь ложиться в постель в одиночестве. Элизабет не хватало того приятного чувства, когда кожей чувствуешь тепло родного человека.

Но что делать молодой вдове с двумя детьми, заботящейся о своих моральных устоях, с этим вынужденным целомудрием? Ничего. Не могла Элизабет последовать советам сестры и заманить в сети мужчину лишь для того, чтобы погасить снедавший ее огонь. Да и вряд ли можно ожидать, что мужчину, которого ей удастся поймать, она воспримет лишь как лекарство от одиночества. Это Лиле легко говорить: зачем принимать аспирин от головной боли, когда есть средство получше? Может, ей тесное общение с представителями противоположного пола и помогает снимать неприятные симптомы сексуальной неудовлетворенности, но Элизабет не могла воспринимать отношения с мужчинами с таким цинизмом.

Наверное, из-за чувства безысходности сознание Элизабет начало ускользать из-под контроля. Воображение становилось разнузданным и неудержимым. Конечно, в том, что она сегодня выглядела идиоткой перед Тедом… вернее, мистером Рэндольфом, виновато только ее воображение. Сейчас, наверное, он от души смеется над тем, как она разволновалась, когда он снял ее с дерева.

Злая и раздраженная, Элизабет вспоминала, как суетилась, строя из себя жеманную дурочку, — широкие плечи и проницательные голубые глаза произвели на нее слишком сильное впечатление. Приходится признать, что сосед мог составить конкуренцию самому Полу Ньюмену. Поймав себя на том, что продолжает думать о Теде, а не о собственном глупом поведении, Элизабет выключила торшер. Однако не удержалась и заглянула в щелочку между ставнями, проверяя, горит ли свет в соседнем доме.

Да. Свет горел. Она увидела и самого Теда, сидящего на веранде. Он развалился в плетеном кресле и смотрел телевизор. И тоже был один. Невольно Элизабет спросила себя: было ли это уединение сознательным или он ненавидел одиночество так же сильно, как она?

— И что потом?

— А потом ему пришлось подняться на лестницу и спустить ее вниз.

— И что, мистер Рэндольф справился?

— Ага. Он положил руки… вот сюда.

— Но это уже после того, как порвалась ее нижняя юбка.

— Ах да, совсем забыл об этом!

— Ее нижняя юбка порвалась? Вы пропустили такой момент! Придется возвращаться.

— Доброе утро.

Три головы одновременно повернулись; услышав хриплый со сна голос Элизабет. Завязав пояс халата узлом, она послала сестре укоризненный, если не сказать хуже, взгляд и, сдержав зевок, отправилась варить кофе.

— Почему ты меня не разбудила? — спросила она, размешивая в чашке с черным кофе низкокалорийный заменитель сахара.

— Потому что, как мне показалось, тебе требовался отдых.

Пряча ухмылку, Лила вонзила зубы в поджаристый кусочек бекона.

— Я вижу, вы уже позавтракали, — сказала Элизабет, обводя взглядом испачканные липким сиропом тарелки.

— Я приготовила детям оладьи. Хочешь, и тебе поджарю?

— Нет, — отмахнулась Элизабет.

Вообще-то она должна была поблагодарить сестру за то, что та прискакала пораньше и накормила Мэтта и Мэган завтраком, позволив Элизабет подольше поспать. По субботам магазин работал с полудня до пяти, и только в субботу утром она могла позволить себе не вставать в полседьмого.

— Быстро займитесь делами! — сердито прикрикнула она на детей. — Заправьте постели и положите грязные вещи в корзину для белья.

— И можно идти на улицу играть?

— Да.

Вымучив первую за утро улыбку, Элизабет легонько шлепнула пробегавшего мимо Мэтта, дочь же она нежно обняла за плечи.

— Смышленые ребятишки, — заметила Лила, когда они с сестрой остались наконец наедине.

— И болтливые.

— Я ничего у них не выпытывала, — стала оправдываться Лила. — Просто спросила, что новенького, и получила исчерпывающий ответ.

Устроившись поудобнее, опершись локтями о столешницу и положив подбородок на скрещенные кисти, Лила, нагнувшись к сестре, шепотом спросила:

— Скажи, этот мистер Рэндольф действительно снял тебя с дерева вчера вечером?

— Да, так и было.

— Бинго! — закричала Лила, захлопав в ладоши.

— Все было совсем не так, как ты пытаешься представить.

— Мы как раз добрались до самого пикантного момента, перед тем как ты вошла. Что там насчет порванной нижней юбки?

— Да ничего, — пожала плечами Элизабет. — Край юбки зацепился за ветку.

— И он снял его с ветки? — со сладострастной улыбкой переспросила Лила.

— Да, и это было довольно унизительно для меня. Я чувствовала себя как последняя дура.

— И как это произошло? Что он говорил?

— Забудь об этом, Лила. Он… он довольно старый.

— Старый?

— Ну ты же сама заметила, что у него седые волосы. Он для меня слишком старый.

Лила нахмурилась:

— И сколько же ему лет?

— Я не знаю, не спрашивала, — уклончиво ответила Элизабет.

— Ну что ж… Это только начало. По крайней мере, тебе удалось привлечь его внимание.

— Я к этому не стремилась.

— Какая разница, нарочно ты застряла на дереве или случайно? Главное — результат: птичка попала в сеть.

— Да пойми же ты своим извращенным умом, никого я не ловила, и никто не попался!

— Прекрати кричать на меня, Элизабет. Я действую в твоих интересах.

— Никто не просит!

Лила откинулась в кресле, устало вздохнув:

— Ты сегодня с утра скрипишь, как старая колода! Знаешь, что я тебе скажу? Ты бы проснулась в куда лучшем настроении, если бы провела больше времени с соседом, высвобождая свою нижнюю юбку.

— Лила, — с угрозой произнесла Элизабет.

Сестра не вняла предупреждению.

— На, почитай, пока я помою посуду. — Лила подвинула сестре журнал, а сама принялась убирать со стола. Перед Элизабет лежало популярное ежемесячное издание для женщин. — Открой на десятой странице.

Элизабет принялась листать нарядный выпуск. Дойдя до десятой страницы и прочитав заголовок рекламного материала, она подняла на сестру взгляд, но та намеренно смотрела в сторону. Таким образом, Элизабет ничего не оставалось, как прочесть довольно длинное объявление.

К тому времени как Элизабет закончила чтение, Лила очистила и сполоснула тарелки и поставила их в посудомоечную машину. Она вернулась к столу. Сестры какое-то время молча смотрели друг на друга.