Читать книгу - "Невеста на замену - Наталья Соболевская"

— Ты неправильно меня поняла, — в свою очередь, рявкнул Вадим. — Дело не в самой работе, проблема в том, как ситуация выглядит со стороны. В обеспеченной семье успешного бизнесмена воспитываются две дочери ровесницы — родная и приёмная. Родная занимается только учёбой, а приёмная работает официанткой. Какой вывод сделают люди, если об этом станет известно общественности? Что Левашовым глубоко наплевать на приёмную дочь, как и на её потребности, поэтому бедная девочка вынуждена трудом зарабатывать себе на жизнь. Катя, эти люди тебя не бросили, столько лет заботились о тебе, а ты вместо благодарности их подставляешь. Пётр Сергеевич — щедрый человек, и я уверен, он выделяет тебе достаточно средств, зато зная твой характер, готов поверить, что ты работаешь ему назло.

Сглотнула. Что я вообще здесь делаю? Какой смысл разговаривать с человеком, который навесил на меня ярлык паршивой овцы и ко всем моим словам глух. Верным решением было больше ничего не доказывать и вернуться в кофейню, но откровения сами собой начали слетать с языка.

— Я часто слышала от разных людей, как должна быть благодарна Левашовым, ведь они взяли меня к себе и удочерили. Только никакой благодарности я не чувствую. Наоборот, я на них злюсь. Последнее дело — брать в дом ребёнка, если он тебе не нужен и как кость в горле. Если бы они не взяли меня, я бы попала в детский дом, а там у меня был бы большой шанс оказаться у людей, которые мечтали о ребёнке. Специально изучала этот вопрос, здоровых младенцев от благополучных родителей охотно усыновляют. Люди за них, можно сказать, борются. Пусть я оказалась бы в семье со средним или даже низким достатком, это не имеет значения, главное — меня бы любили. А в доме Левашовых только гнобят. Пётр Сергеевич ещё куда ни шло, но Инесса и Рина… На ужине я не проливала на себя вино, и этих чёртовых часов не ломала, и много чего не делала, в чём меня обвиняли, каждый случай даже не вспомнить. А насчёт сколько денег мне выдают на расходы, суди сам, — сказав это, я сняла левый кроссовок и продемонстрировала Адашеву подошву. — Как думаешь, обувь с дыркой я ношу тоже исключительно назло из-за дурного характера, или всё-таки из экономии?

Адашев сначала долго изучал кроссовок, потом хмурым взглядом скользнул по моим джинсам, футболке и по потрёпанному чехлу мобильного телефона, что лежал у меня на коленях.

— Сколько Пётр Сергеевич выделяет…

— Стоп, — прервала я Адашева. — Не надо тут разводить следствие, и вмешиваться не надо, я не ищу справедливости, и жаловаться на Левашовых я не хотела, всё-таки они дают мне крышу над головой и кормят. Всё, что прошу — не говори никому о моей работе здесь. Иначе я потеряю даже этот небольшой доход. Я не могу заставить тебя молчать, решение за тобой, — с этими словами открыла дверцу машины, вышла и поспешила обратно в кофейню.

После смены к кофейне добралась до дома Левашовых около восьми часов вечера, с пульта открыла ворота, заехала на территорию, а увидев возле гаража припаркованный автомобиль Адашева, в прямом смысле, как ребёнок, захныкала.

Так и знала, что он даже до завтра не подождёт и сегодня приедет. Ещё бы, ведь ябедничать на другого человека — это такой кайф. Наверняка он уже всё выболтал Левашовым и не только про мою работу, но и то, что я про детский дом и удочерение другими людьми говорила. Представляю, как в приступе праведного гнева хмурился Пётр Сергеевич, и как его змеища жена на пару с дочуркой охали и цокали языками.

Каждый шаг в направлении дома давался мне со скрипом внутреннего сопротивления, с трудом сдерживала желания, развернуться и убраться отсюда куда глаза глядят. Однако уехать — это не выход, после ночёвки вне дома придётся выслушивать гораздо больше упрёков.

Уже поднималась по ступеням крыльца, когда из дома вышел Адашев, прикрыл за собой дверь и смотрит так, словно ему есть что сказать.

— Ну и? — протянула я с вызовом, чтобы он не молчал истуканом, а начал уже говорить.

— Хотел предупредить, чтобы ты не переживала, я ничего о твоей работе не сказал и не скажу, даю слово.

Первой мыслью было, что я неправильно Адашева поняла, но прокрутив в голове фразу ещё раз, смысл его слов не изменился.

Ого, неожиданно. Да после таких сюрпризов, можно и в людей начать верить.

— Ты сейчас такая растерянная, потому как даже не сомневалась, что поступлю иначе, я прав? — с весёлой искоркой в глазах спросил он.

— Так и есть, — не без смущения призналась я, не увидев смысла отрицать очевидное. — Но я ошиблась, чему очень рада. Ты меня здорово выручил. Спасибо.

— Не за что, — отозвался на мою благодарность Вадим, я ему улыбнулась и, не зная, что в этой ситуации ещё можно сказать или сделать, обогнула мужчину, чтобы зайти в дом.

— Катя, на одну секунду ещё задержись, — попросил он, и я обернулась. — Это тебе, — Адашев протянул мне белый почтовый конверт, и я только сейчас отметила, что всё это время он держал правую руку за спиной.

— Что это? — с подозрением покосилась на конверт, не предпринимая попытки его взять.

— Два билета в театр на постановку «Спартак». С часами действительно какая-то идиотская ситуация произошла, ты дома осталась. Пригласишь подругу, сходите, развлечётесь. Зрелище стоящее. В общем, как-то так.

Смотрю на Адашева и не верю глазам, он что смущён?

— Мне бы и одного молчания хватило, билеты — это перебор, но я их приму, — сказала я, взяла конверт, убрала его в сумку, ещё раз поблагодарила Вадима и довольная ускакала в дом.

В непривычно приподнятом настроении проскользнула мимо пустынной гостиной, завернула в коридор, ведущий к моей спальни, но не успела сделать и двух шагов, как меня грубо схватили за локоть и буквально затащили на кухню.

— Ты кем себя, тварь, возомнила? — Рина резко развернула меня к себе лицом и, навалившись всем телом, прижала к стене.

— Это ты что творишь, опять приступ бешенства начался?! — зашипела я, толкнула её от себя, и хоть Рина выше и крупнее, она отшатнулась. Танцы в клубе по три часа два раза в неделю не только развивают выносливость, но и держат мышцы в тонусе.

— О чём вы с Вадимом разговаривали на крыльце, что он тебе дал? А ну, показывай, — Рина вцепилась в мою сумку, но я взяла в плен её указательный палец и начала выворачивать, из-за