Читать книгу - "Сломленная Бэлла - Дженна Роуз"

— Я кончу тебе в рот, Бэлла, и ты проглотишь всё до последней капли, поняла? — мне хочется закричать от восторга или поднять на него глаза, но всё, что я могу сделать, — просто застонать в ответ. В конце концов, мой рот уже наполнен.

Я не ожидаю его освобождение. Его оргазм — это то, с чем я почти не могу справиться. Я глотаю и глотаю, глотаю и глотаю, пока он фонтаном выстреливает мне в горло.

Его бёдра подрагивают на сиденье, загоняя член глубже, сквозь мой рвотный рефлекс, заставляя мои глаза слезиться, как будто у меня истерика.

Да. Именно так, папочка.

Но сейчас моя задача — доставить ему удовольствие. Я глотаю тяжело и быстро, наслаждаясь сладким и солёным вкусом его тёплого и липкого члена. Который пульсирует с каждым толчком, и, когда он наконец выдыхает и откидывается на спинку кресла, меня наполняет такой прилив эмоций, что можно подумать, будто это я только что кончила.

Когда он выходит из моего рта, то слегка вздрагивает. Я хихикаю, вытирая губы тыльной стороной ладони, мои веки трепещут, и я смахиваю слёзы.

— Ты, должно быть, делала это раньше. — Его голос звучит устало, как будто он только что тренировался.

— Нет. — Я качаю головой, чувствуя себя как вихрь из смущения и гордости. — Никогда.

— Чёрт. Значит, для тебя это естественно. Думаю, мне стоит сделать предложение прямо сейчас, да?

Прежде, чем успеваю ответить, он лукаво подмигивает мне и снова переводит взгляд на дорогу. И это хорошо, потому что я уверена, если бы он действительно задал мне вопрос, я знаю, каким был бы ответ…

И это не было бы «нет».

ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ…

Карандаш шуршит по странице, когда я заканчиваю причёску на портрете девушки, над которым работаю последние два дня.

Портрет номер восемь, если быть точной. Осталось всего два до завершения моей инсталляции для галереи. Я одновременно нервничаю и безумно взволнована.

Но мои работы полностью изменились.

За двадцать один день моя уверенность в себе значительно возрастает. Брэкс переоборудовал одну из комнат в доме в мою личную студию. В комнате окна от пола до потолка, которые выходят на задний двор, и я практически приклеена к табурету, сгорбившись над своим великолепным столом для художников и делая наброски от заката до рассвета.

Конечно я работаю, когда не провожу время с Брэксом… И, ох, как мы проводим время…

Мне уже трудно воспринимать его как Дьявола Майами или главаря. Смотря на него сейчас, я вижу сложного, чувствительного человека, что-то вроде льва с мягкой стороной, предназначенной только для меня.

Он занимается своими делами, большую часть которых скрывает от меня, но всё равно обращается со мной как с королевой. Я учусь принимать это — хотя иногда всё ещё сомневаюсь, — но, похоже, ему до смерти нравится баловать меня. Я даже не успела перебрать всю одежду в гардеробной, когда несколько дней назад во время нашего ужина, я, наконец, нашла в себе смелость надеть одно из бриллиантовых колье, которые он мне купил.

— Они великолепны, но не так, как ты, детка.

Я чуть не умерла, когда он назвал меня деткой. Даже не знала, что ответить на это.

К счастью, меня спас официант, подошедший принять наш заказ.

Я хотела ответить ему и пыталась найти естественный способ сделать это на протяжении всего вечера, но, каждый раз, когда пыталась, застывала, словно мои губы были сделаны изо льда. И, кажется, я знаю причину.

Я влюблена в Брэкса.

Не знаю, о чем я думала, когда соглашалась на это — не то, чтобы у меня был какой-то выбор в этом вопросе. Но это случилось. Если честно, я влюблена по уши.

В ночь после встречи с Эми я начала спать в его спальне. Мы занимались сексом перед сном, он будил меня своим твёрдым членом, и это стало нашим ритуалом. Секс утром и секс вечером.

Как минимум.

У него есть личный повар, который готовит для нас ужин, но теперь я готовлю нам завтрак. Уверена, это намного хуже того, к чему он привык, но он всё равно позволяет мне это делать, и я люблю его за это. Я люблю его за то, что он приходит в студию хотя бы раз в день, чтобы посмотреть, как у меня идут дела и подбодрить, а ещё явно проявляет искренний интерес к моей работе.

Я люблю его за то, что он спрашивает меня о том, что я думаю. Он слушает и даёт мне советы. Я даже рассказываю ему о своём отце, о том, как он издевался надо мной, когда я была маленькой, и о том, как он бросил мою мать, о её отношении ко мне, по сути, как к собаке, которую нужно кормить и заботиться о ней настолько, чтобы соседи не вызвали полицию или что-то в этом роде. И это то, что я никогда и ни с кем не обсуждала.

— Ты не виновата, Бэлла, — говорит он, когда слёзы полились по моему лицу. — Но это многое объясняет о тебе.

— Что ты имеешь в виду? — я плакала, пока он держал меня в своих сильных руках.

— Твой отец плохо обращался с тобой и внушил то, что ты заслуживаешь плохого обращения со стороны мужчин. Вроде Джоша.

Вау. Прямо в точку.

Я выплёскиваю все свои эмоции на него и на свои работы, хотя знаю, что это займёт время. Я чувствую, как начинаю исцеляться. Чувствую, как начинаю расти, превращаюсь в новую, более сильную версию себя. Как и говорил Брэкс.

Но за всем этим всё ещё остаётся тот маленький колючий шип неуверенности в себе, от которого я до сих пор не могу избавиться. Поэтому в голове много вопросов: «Что, если Эми не понравится моя работа? Что, если это выставка окажется самой худшей в галерее? Что, если Брэкс просто говорит мне, что я хорошо справляюсь, а на самом деле считает, что совершил большую ошибку?».

— Прекрати.

Я чуть не вскакиваю с табурета, когда слышу его голос у двери. Поворачиваюсь и вижу, что он стоит там. Моё сердце трепещет, как всегда, когда он идёт ко мне, его сильные руки выпирают из-под майки. Он вспотел, явно только что закончил тренировку.

— Что прекратить? — невинно спрашиваю я, зная, что ничего не могу скрыть от него.

— Ты снова сомневаешься в себе.

— Нет, не сомневаюсь, — глупо протестую я, когда он ловит меня за талию своими сильными