Читать книгу - "Осколки наших грез - Кэрри Прай"

Теперь расхохоталась я.

–  Боже, ты возомнил себя орлом. Тогда почему павлинье перо так естественно торчит из задницы? Отдай его отцу, пока совсем не износилось.

– Мерзкая стерва, – гневно бросил он, вскочив с кровати.

– Спасибо, милый. Записать тебя на маникюр?

Авдей покраснел, сдерживая очередное ругательство. Его губы сомкнулись и стали едва заметны.Как же он похож на отца.

–Ох, перестань, – отмахнулась я, – из тебя такой же джентльмен, как из меня леди. Мы – Лебедевы, а значит, сверкаем снаружи и гниём внутри. В этом наше фамильное проклятье. Так что не сдерживайся, братец. Будь собой.

Напыщенным и самовлюблённым болваном.

По правде Авдей не всегда был таким. Ещё в юные годы мы могли поговорить на общие темы и даже снизойти до хулиганства, но время шло, и у чистого холста появился золотистый подрамник. Я скучала по тому светлому мальчишке, и тихо ненавидела прежнего. Однако всегда боялась потерять его любого.

– Будешь и дальше дуть губы? Или всё-таки скажешь, зачем явился?

Авдей встряхнулся и разгладил рубашку.

– Хотел устроить совместный выходной, с болтовнёй и шоппингом, но вижу, что ты не расположена к общению. Очень жаль, Снежана. Правда.

Лебедев решил пробудить мою совесть, и у него это получилось.

– Ладно, твоя взяла! – простонала я и кинула в парня подушкой. – Всё-таки покупать трусы с любимым братом лучше, чем быть заложницей замка. С тебя большой стакан кофе и гигантский круассан. Жди меня внизу.

Спустя час я сидела в кожаном салоне элегантного «Porsche Panamera», откатив окно до предела и наслаждаясь потоками тёплого ветра. Отец был невероятно щедр, когда одолжил нам высококлассный транспорт, которому я бы с радостью предпочла маршрутку, будь на то право. За тонированными окнами мир казался мрачным.

– Расскажи мне о своей девушке. О Наде. Как вы познакомились?

Авдей заметно растерялся и на секунду перепутал педали.

– Нечего тут говорить. Она работает официанткой в загородном кафе, куда я часто приезжал за ланчем. Там мы и встретились.

– Проделывал такой долгий путь из-за горохового пюре? – язвительно пропела я. – Или всё-таки из-за девушки?

Он закатил глаза.

– Даже не думай романтизировать. Нас сплотили общие интересы, любовь к искусству и Вуди Аллену.

– Боже, как скучно, – поморщилась я. – А как же чувства?

– Необязательно вспыхивать как спичка, Снег. Некоторые зажигаются постепенно, чем укрепляют шанс на долголетние отношения.

Я знала, что брат нарочно кольнул меня, ибо никогда не разделял моё влечение к Матвею. Да, я зажглась им, но это пламя не угасало, а только разгоралось с каждым новым днём. Но каким будет исход? Нескончаемый поток тепла или безобразные ожоги – оставалось только гадать.

– То есть, Надя далека от голубых кровей? – скорее уточнила. – Отец знает?

– Нет. Но вскоре узнает.

– Будет скандал. Ты готов к этому?

– Более чем, – он резко вывернул руль, въезжая на торговую улицу. – Я не намерен уважать его правила, когда он не уважает мой выбор. Если он не станет проще, то останется совсем один. И я готов стать тем толчком к переосмыслению, даже если это повлечёт за собой массу неприятностей.

Я состроила горделивую гримасу.

– Да ты просто герой! Я было подумала, что сомнительная обязанность упадёт на мои хрупкие плечи, но ты перенял инициативу… Эх, как же хорошо иметь старшего брата! С ним, как за каменной стеной!

– Не нужно громких слов, сестричка. Мы оба знаем, что ты злишься. Но поверь, я больше не могу быть легкомысленным. Я должен походить отцу, только тогда наши силы сравняются. Только так, не иначе. Пусть помнит, что я первый наследник.

Мы остановились возле торгового центра, из которого неспешно вышагивала элита, держа напоказ десятки фирменных пакетов.

– Мне ли тебя останавливать? – выпорхнув из машины, я бросила в брата колкий взгляд. – Но у нас разная война, Авдей. Ты бьёшься за наследие, а я – за свободу.

– Ты уже свободна. Просто пока не готова это признать.

Оставшийся день мы бродили по бутикам и скупали всё, в чём совершенно не наждались. Я была благодарна Авдею за возможность развеяться и избавиться от ненужных мыслей, которые жутко тяготили.

На мгновение всё стало как раньше. Никаких запретов и бурлящий в венах азарт. Мы не заметили, как отпустили недомолвки, напряжение между нами и превратились в взрослых подростков.

– Как тебе? – поинтересовалась я, выпрыгивая из примерочной. Моё лицо прикрывала огромная шляпа, похожая на космическую тарелку, а в ногах путался подол старомодного платья. – Думаю, теперь отец увидит во мне аристократку.

Авдей вжался в кресло и спрятал взгляд за ладонью.

– Он скорее выпишет направление в больницу. Пожалуйста, повесь это на место, иначе нас сочтут за извращенцев.

– Даже шляпу не возьмём? – продолжала кривляться я. –  Глянь, какие чудные перья! Зелёные. В них ты будешь бесподобен.

– Прекращай, Снежана. К нам идут продавцы.

Набив багажник бесполезным барахлом, мы впустую разъезжали по дорогам «Эдема». Делились новостями, что произошли с нами за семь лет и даже опускались до шуток в сторону чрезмерно правильных родителей. Меня приятно удивили его взгляды, ведь прежде он казался мне таким же пластиковым, коем являлась большая часть посёлка. В глубине души он оставался простаком. Мне хотелось в это верить.

– Почему мы не взяли Надю с собой? – осознала вдруг я. – Это был отличный шанс познакомиться.

– Я звал, но она отказалась, – на лицо брата упала тень. – После банкета она сама не своя. Полагаю, мои друзья произвели на неё сильное впечатление. Впрочем, удивляться нечему. Дикари ведут себя сдержаннее, нежели они.

– Она испугалась их?

– Не дурно испугаться тех, кто так и жаждет тебя напугать.

Меня коснулось недоумение.

– Но зачем? Надя твоя девушка…

– В этом и заключается проблема, – резко вставил Авдей. – Они считают, что ни одна девушка не посмотрит на меня. Считают её актрисой. Держат меня за простофилю и не могут смериться, что я на шаг впереди. Не верят, что я не такой безнадёжный и захлёбываются от зависти. Недолог тот час, когда я перестану звать их друзьями. Видит бог, они сами напрашиваются.

Меня пробили его слова до мурашек. Ранее он никогда не выражался о них плохо. Но теперь Авдей весь краснел, вдаваясь в подробности.