Читать книгу - "Заверните мне луну - Анна Мак-Партлин"

Март только начался. С самого утра лил дождь. Я посмотрела сквозь покрытое инеем стекло, представляя, во что превратится мое белое белье, дико развевающееся на сильнейшем ветру, сопровождающем ливень. Я перевела взгляд вниз и сразу заметила желтизну на ободке унитаза. «Мужчины, — подумала я. — Неужели им так сложно быть аккуратнее?» Например, моему парню удавалось идеально загнать в лузы все до единого бильярдные шары, припарковать машину на крошечном пятачке, однако в этом деле он демонстрировал точность подвыпившего школьника. Я присела на бортик ванны и тотчас через юбку почувствовала холод.

Три минуты.

Три минуты могут показаться вечностью. Интересно, тянулось бы время так же долго, если бы я выдергивала чеку из гранаты. Я уставилась в одну точку и начала отсчитывать секунды, но это занятие быстро надоело мне. Я рассеянно вертела в руках полоску теста на беременность и вдруг вспомнила, что только что использовала ее. Я положила полоску на край раковины, затем стряхнула с юбки невидимые пушинки — привычка, перешедшая ко мне от отца. Такие движения мы совершали, когда нервничали. К примеру, некоторые в подобных ситуациях заламывают себе руки; мы же с отцом приводили в порядок свою одежду.

Впервые я заметила, что эта черта присуща нам обоим, когда мой семнадцатилетний брат объявил, что, вместо того чтобы стать врачом, как мечтали наши родители, будет священником. Мама чуть не умерла, представив, что ее сын уйдет от нее к какому-то несуществующему Богу. Целый вечер она истошно кричала и, не выдержав напряжения, слегла на четыре дня. Отец, напротив, сидел тихо и отряхивал костюм. Он не произнес ни слова, хотя расстроен был чрезвычайно. Помню, что тогда эта история не произвела на меня особого впечатления. Я была подростком, помешанным на собственной персоне, поэтому не разделяла с родителями переживаний по поводу самопожертвования Ноэля. Однако надо признать, что мысль о появлении в нашей семье священника несколько смущала меня. В те времена мы с братом не были особенно близки. Он был обычным занудой: много читал, прекрасно разбирался в политике и отличался огромным усердием. Ноэль хорошо учился, без напоминаний выносил мусорное ведро и был ярым поклонником «доктора Икс» (доктор Икс многосерийная научно — фантастическая детская телепередача канала BBC1). Он не курил и, поскольку не достиг совершеннолетия, отказывал себе в алкоголе и не встречался с девушками. Какое-товремя я считала его голубым, но отбросила эту теорию, решив, что голубой непременно должен быть очень интересным человеком. Как бы то ни было, теперь мы выросли, и хотя я до сих пор не понимаю этой всепоглощающей верности Всевышнему, времена изменились; Черты, которые делали брата занудным подростком, означали лишь одно: из него выйдет настоящий человек. И теперь отец Ноэль мой лучший друг.

Две минуты.

Мне уже стукнуло двадцать шесть. У меня был бойфренд Джон, с которым мы вместе жили, и в которого я была влюблена еще с детства. Помню, мне нравилось наблюдать, как светловолосый, голубоглазый мальчуган — идеалист превращается в светловолосого, голубоглазого, самоуверенного мужчину. Мы не расставались вот уже двенадцать лет, и у меня не было сомнений, что он моя судьба. Мы счастливо сосуществовали еще со времен нашей учебы в колледже. Мы снимали квартиру совсем рядом с отелем «Стивенз Грин». Несмотря на то, что квартирка была маленькой и в ней порой пахло доброй старушкой, она обходилась нам совсем недорого, учитывая район, в котором она находилась. В то время у меня была хорошая работа.

Хотя я никогда не мечтала о карьере учителя, но позже все-таки поняла, что мне повезло: я избавилась от своих не совсем здоровых амбиций. Мне даже стало казаться, что преподавать не так уж и плохо. Иногда дети мне нравились, иногда нет, однако эта работа была стабильной. Чаще всего я возвращалась домой уже к половине пятого; а летом отдыхала все три месяца. Джон продолжал обучение в колледже — он собирался получить степень доктора психологии, — при этом он подрабатывал барменом. Порой он даже зарабатывал больше, чем я, и утверждал, что пьяные посетители научили его большему, чем в колледже. В общем, мы являлись довольно гармоничной парой. Наша жизнь была прекрасна, перспективы — заманчивыми, к тому же нам повезло с друзьями. Многие могли лишь мечтать о той уверенности, которую мы внушали друг другу.

Одна Минута.

Мама часто говорила, что нам с Джоном пора подумать и о брачных узах. Я просила ее не вмешиваться, на что она отвечала, что ей небезразлична судьба собственной дочери. Мы часто конфликтовали, когда разговор заходил о замужестве. Я считала, что двадцатишестилетней девушке рано выходить замуж. Это ощущение не покидало меня, несмотря на напоминания матери о том, что к двадцати четырем годам у нее уже было двое детишек. На что я резонно замечала, что времена были другие, и не ошибалась. Большинство маминых подруг к двадцати пяти годам уже обзаводились мужьями и детьми. Мое поколение было абсолютно иным. Эстрадные ансамбли против поколения МТV. Она выросла на Дике Роке (популярный ирландский музыкант, актер и телеведущий середины 60-х гг.), я же вращала бедрами под Мадонну. До встречи с отцом ее представления о веселой вечеринке ограничивались лишь попиранием стены на местной танцплощадке в надежде, что какой-нибудь молодой человек пригласит ее на вальс. Я же принадлежала к поколению диско. К тому же ни одна из моих подруг не была замужем.

Тридцать секунд.

Хорошо, это не совсем правда. Энн и Ричард впервые увидели друг друга в колледже. Она была абсолютно заурядным ребенком из семьи среднего класса из Суордса. Отцом Ричарда был один из богатейших землевладельцев в Килдэре. Они познакомились, будучи абитуриентами, когда стояли в очереди на запись в любительский театральный кружок. Они разговорились, а после вместе пошли выпить кофе. С того момента они были неразлучны. Энн и Ричард поженились спустя год после окончания колледжа. Но самое главное: они были единственной женатой парой. У Клоды, моей лучшей подруги с четырех лет, отношения с мужчинами длились не больше четырех месяцев. На момент окончания колледжа она представляла собой умную, упрямую, целеустремленную женщину, мечтающую только о карьере. Через три года ей удалось дослужиться до старшего ответственного сотрудника крупной рекламной компании. У нее получалось все, за что бы она ни бралась, за одним маленьким исключением — ее личной жизни. Эта ощутимая неудача резала ее без ножа.

Одно время Клода встречалась с Шоном, лучшим другом Джона, — смуглым задумчивым холодным красавцем. Кло называла его ожившим Давидом. Шон не только успел переспать с восьмьюдесятью процентами студенток из гуманитарного корпуса колледжа Троицы, но и умудрился затащить в постель нескольких преподавательниц. Но дольше всего он встречался с одной американкой по имени Мармеладка (это ее настоящее имя, ей-богу). Он познакомился с ней летом, когда мы все работали в Нью — Джерси. Это был типичный ходячий кошмар с кожей шоколадного цвета, карими глазами, пышной грудью и узкой талией. Ее длинные каштановые кудри почему — то напоминали Энн шевелюру гитариста из группы Queen Брайана Мэя. Шон называл ее «вкусняшкой»; для остальных же она была «Брайаном». Их отношения продлились целых шесть недель. Вскоре Шон бросил колледж, и после нескольких неудачных попыток ему улыбнулась удача — он устроился редактором в мужской журнал. Его острый ум, искреннее поклонение футболу и энциклопедические знания в области женского организма стали залогом его успеха. Он не пекся об отношениях, и создание семьи для него определенно не являлось задачей первоочередной важности.