Читать книгу - "Цирк Масок - Бекка Стил"

Cirque des Masques

Бекка Стил

Плейлист

Welcome to the Show - DPR IAN

DARKSIDE - Neoni

Playground - Bea Miller

Criminal - Britney Spears

Flesh - Simon Curtis

PSYCHO - AViVA

Animal - Chase Holfelder

Serial Killer - Moncrieff, JUDGE

Play With Fire - Nico Santos

numb - Tom Odell

Mind Games - Sickick

Switchblade - neverwaves

Blood On My Hands - Michael McQuaid, Harris Owens

Devil Side - Foxes

Ballroom Extravaganza - DPR IAN

Stole the Show - Parson James

Для всех, кто хотел сбежать и попасть в цирк, как это когда-то сделал я...

Хотя этот конкретный цирк был не совсем тем, что я имел в виду...

Я сам странный и необычный.

Тим Бёртон, Битлджус

Легенда шоу...

Они называли это Cirque des Masques. Цирк масок. Легенда гласила, что он был основан во Франции, а в средние века, когда англичане вели войну против французов, цирк попал в Восточную Европу. С годами цирк переходил из рук в руки, причины этого терялись в тумане времени. Владение перешло сначала к русским, затем на короткое время к немцам, а после к румынам. В конце концов, в 1742 году цирк нашел свой дом на Британских островах, время от времени пересекая северную Францию, постоянно находясь в движении, никогда не задерживаясь на одном месте надолго.

Слухи следовали за цирком, куда бы он ни направлялся. Рассказывали о тенях, о темноте, о людях, исчезнувших без следа. Те, кто был менее склонен верить таким фантазиям, просто отмечали, что эти мифы были придуманы самими владельцами цирка, чтобы создать атмосферу таинственности, ощущение приключения, которое заставило бы покровителей стекаться толпами, чтобы получить шанс достать один из желанных билетов.

А еще были артисты. Всегда одетые в черное с оттенками красного, ярко-алого цвета свежепролитой крови.

Всегда в масках.

Говорили, что те, кто мельком увидит человека за маской, будут прокляты на веки вечные.

Есть ли правда в этих слухах?

Давайте узнаем...

1

ДИМА

Кровь стекала на грязную землю, заставляя мой член твердеть против моей воли. Такая тёплая. Такая густая и вкусная. Такая... полная жизни.

Я хотел. Я жаждал. Мне нужна была разрядка.

Это была болезнь. Чистая жажда крови заполняла мои чувства, поглощая то, что осталось от моей человечности.

Это было одинаково для всех нас. Говорили, что цирковые артисты проклинают других, но прокляты были мы сами. Мы были связаны вместе нашими противоестественными желаниями, не могли жить нормальной жизнью, всегда в движении, всегда бежали и никогда не оглядывались назад.

В центре круга у моих ног Флорин сжимал в объятиях женщину. Его клинок сверкал в мерцающем свете свечей, когда он изящно перерезал ей горло, багровые брызги разлетались по тонкой дуге. Мы стояли в тишине и смотрели, пока ее крики не прекратились, а борьба не затихла. Когда ее тело побледнело, а жизнь ушла, он опустил ее на пол, нежно закрыв ей глаза, и поцеловал то место, которое вскрыл. Когда он поднял голову, я увидел, что по его лицу стекают алые полосы.

Мой член затвердел еще больше. Еще один побочный эффект моей жажды крови, и это не имело никакого отношения к женщине. Смерть не возбуждала меня - совсем нет. Нет, меня возбуждал вид красных жемчужин, стекавших по красивому лицу Флорина, спускавшихся по его горлу к воротнику рубашки. С его прекрасно сложенным, подтянутым телом, обилием белокурых локонов и огромными голубыми глазами, он был ангельски красив. Но внешность может быть обманчива. Он был самым жестоким из членов нашей маленькой, тесно сплоченной группы. Убийца, которому нравилось убивать.

— Черт, почему я всегда напрягаюсь, когда смотрю, как Флорин ведет себя как псих? - пробормотал Дариус, сидя рядом со мной и качая головой. Он был проклят высоким сексуальным влечением, которое было еще одной отличительной чертой нашего вида.

Насколько мне известно, ни одна из этих тяг никогда не могла быть полностью удовлетворена.

У нормальных людей все было просто, они шли по жизни, ничего не подозревая. Они никогда не узнают, каково это - сгорать изнутри, сходить с ума от потребности... становиться настолько безумным, что у некоторых начинаются галлюцинации. Быть настолько выведенным из себя жаждой крови и сексуальной тоской, что делать вещи, которые никогда не были бы приемлемы, будь человек в здравом уме.

Мы все были запятнаны. В нашем будущем не было искупления, поэтому все, что мы могли сделать, это продолжать этот бесконечный цикл, пока нас неизбежно не заменят. И цикл начнется заново.

— Дариус, - выдавил я из себя. — Нам нужно...

Его взгляд метнулся к моему, зрачки его полуночных глаз расширились и стали чернее черного.

— Эй, Дима. Кристофф и Таннер на связи. Мы сейчас поедем.

Через несколько минут мы сидели на заднем сиденье затемненного Range Rover, Кристофф настороженно смотрел на нас в зеркало заднего вида, направляя внедорожник в сторону ближайшего клуба в том городе, где мы должны были выступать. Он волновался за нас, как и все члены небольшой, сменяющейся команды, которую мы наняли в качестве охраны. Они были лучшими из лучших, заметали наши следы и позволяли нам переходить с места на место, как тени в ночи, не оставляя после себя ничего, кроме воспоминаний. Все мы были сиротами, и, если не считать рингмейстера, они были самыми близкими родителями в нашей поганой, извращенной семье.

Привкус цитруса наполнил салон машины, и мы с Дариусом сделали глубокий вдох, свежий аромат помог очистить наши легкие и голову, дал нам временную передышку и позволил мыслить более ясно.

— Мы на месте, - без всякой необходимости объявил Кристофф, остановившись перед входом в клуб. Я взглянул на себя в зеркало заднего вида, довольный своим внешним видом. Мне повезло унаследовать черные волосы, гладкую бледную кожу и пронзительные голубые глаза от того, кто приложил руку к моей ДНК. Многие были поражены моей красотой, как мужчины, так и женщины, и это был бонус, когда человек страдал от такого недуга, как чрезвычайно высокое сексуальное влечение.

— Увидимся позже, - пробормотал Дариус, выходя из машины. Я сделал двойное движение рукой, когда заметил самого мальчика-психопата, Флорина, непринужденно прислонившегося к стене рядом с входом и перебирающего пальцами блестящий серебряный нож с довольно маниакальной улыбкой