Читать книгу - "Нечаянный обман - Аманда Квик"

— Скажите ей, что нужно остерегаться Гардиана . — Артемис Вингфилд наклонился над столом в таверне. Его выцветшие голубые глаза пристально смотрели из-под густых серых бровей. — Вы усвоили это, Чиллхерст? Она должна остерегаться Гардиана.

Джаред Райдер, виконт Чиллхерст, взгромоздя локти на стол и сцепив пальцы, внимательно смотрел на компаньона своим единственным глазом. Райдер подумал, что за последние два дня Вингфилд заметно привык к его обществу — настолько привык, что уже не пялился на черную бархатную повязку, закрывавшую второй, безжизненный, глаз.

Было очевидно, что Вингфилд принимает Джареда за такого же, как и он сам, склонного к авантюрам англичанина, отправляющегося в путешествие после того, как война с Наполеоном наконец закончилась.

Нервы обоих мужчин были взвинчены до предела после двух предыдущих ночей, проведенных в гостинице маленького грязного французского порта в ожидании кораблей, которые должны были доставить каждого к своей цели.

С бровей Вингфилда падали капли пота, застревавшие в усах. Стоял теплый вечер — из тех, какие бывают поздней весной. В накуренное помещение набилось полно посетителей. Джареду пришло в голову, что Вингфилд страдает не, только от жары — значительное неудобство ему причиняли плотно облегающий тело жилет со стоячим воротником, элегантно обвязанным шарфом, и отлично сшитый сюртук.

Сей фешенебельный наряд был равно не приспособлен ни к мягкости ночи, ни к обстановке портовой таверны. Вингфилд, однако, принадлежал к тем англичанам, для которых внешний вид гораздо важнее личного удобства. Джаред подозревал, что новый знакомый во время путешествий каждый раз переодевался к трапезе, не исключая и тех случаев, когда обедать приходилось в палатке.

— Я усвоил ваши слова, сэр. — Джаред вновь сцепил пальцы. — Но их смысл ускользнул от меня. Гардиан — кто это или что это такое?

Усы Вингфилда слегка дрогнули.

— Если быть совсем откровенным, то это кусочек нелепицы. Всего лишь часть старинной легенды, имеющей отношение к дневнику, уже упакованному и погруженному на борт. Я посылаю его племяннице в Англию. Старый граф, продавший мне книгу, предупредил меня именно такой фразой.

— Я слышал, — вежливо сказал Джаред. — Остерегаться Гардиана, да? Весьма интересно.

— Как я уже заметил, просто отголоски старой легенды, связанной с дневником. Тем не менее минувшей ночью случилось нечто действительно странное и далеко не безобидное.

— Странное?

Глаза Вингфилда сузились.

— Я уверен, что мою комнату в гостинице обыскивали во время ужина.

Джаред нахмурился:

— Сегодня утром за завтраком вы умолчали об этом.

— А что говорить, если ничего не взяли. Но в течение всего дня у меня такое ощущение, будто за мной следят.

— Весьма неприятно.

— Действительно. Не думаю, что слежка связана с дневником. Однако я начал ощущать смутное беспокойство. Не хочется подвергать племянницу опасности.

Джаред глотнул слабого эля.

— Что представляет собой дневник, который, по вашим словам, вы отправляете племяннице?

— Это дневник женщины по имени Клер Лайтберн, — объяснил Вингфилд. — Вот и все, что я знаю. Записи по большей части совершенно невозможно прочитать.

— Отчего так?

— Он, кажется, написан на смеси греческого, латыни и английского. Что-то вроде личного шифра. Моя племянница считает, что дневник Лайтберн содержит ключ к несметным сокровищам. — Вингфилд фыркнул.

— Вы не верите в эту историю?

— Если вы спрашиваете мое мнение — все это не слишком похоже на правду. Но Олимпии доставит удовольствие расшифровать дневник. Она обожает такие вещи.

— Похоже, она совершенно необычная женщина.

— Так и есть. — Вингфилд довольно засмеялся. — Я предполагаю, что в том нет ее вины. Она воспитывалась совершенно эксцентричной тетей и ее компаньонкой. Я не столь хорошо знаком с этой ветвью семьи и не одобряю того, как тетя с подругой воспитывали Олимпию. Забили ей голову кучей странных представлений.

— Какого рода представлений?

— Слишком книжных. Олимпия не уделяет должного внимания правилам приличия. Не поймите меня превратно, это прелестная молодая девушка с безукоризненной репутацией.

Но она не интересуется тем, чем, как предполагается, должна интересоваться юная леди. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.

— Что именно?

— Манеры прежде всего. Никакого интереса к нарядам.

Кроме того, тетя никогда не учила ее полезным вещам, которые обязана знать леди: таким как умение танцевать, флиртовать и понравиться потенциальным ухажерам. — Вингфилд покачал головой. — Весьма странное воспитание, на мой взгляд. Я подозреваю, именно по этой причине она не нашла себе мужа.

— А что интересует вашу племянницу? — Казалось, любопытство Джареда начинает возрастать.

— Все, что связано с обычаями и легендами заморских стран, очаровывает крошку. Олимпия ведет активную работу в Обществе путешествий и исследований, несмотря на то что в жизни ни разу не выезжала из Дорсета.

Джаред взглянул на него:

— Если она никогда не путешествовала, то как умудряется заниматься исследовательской работой?

— Она просматривает старинные книги, журналы и письма, имеющие отношение к путешествиям и исследованиям.

Изучив находки, она пишет свои заключения. Опубликовала несколько статей за последние три года в ежеквартальном журнале, издаваемом Обществом.

— Действительно? — Джаред уже почувствовал неподдельный интерес к странной девушке.

— Да, именно так. — Во взгляде Вингфилда промелькнула нескрываемая гордость. — Статьи ее популярны среди знатоков, ибо содержат полезную информацию об обычаях и нравах иностранцев.

— Как Олимпии удалось обнаружить дневник Лайтберн? — осторожно спросил Джаред.

Вингфилд пожал плечами:

— С помощью нескольких писем, на которые она наткнулась, ведя изыскания. Ей потребовалось около года, чтобы выяснить, что дневник находится здесь, на французском побережье, в маленьком городке. Как оказалось, здесь сохранилась только ничтожная часть крупной библиотеки, разрушенной во время войны.

— И вы специально приехали сюда, чтобы приобрести дневник для своей племянницы?

— Мне по пути — я направляюсь в Италию. Дневник, видимо, побывал во многих руках за последние годы. Старик, владевший им, находился в стесненных обстоятельствах.

Нуждаясь в деньгах, он был несказанно счастлив продать кое-какие из принадлежавших ему книг. На распродаже я подыскал еще ряд изданий для Олимпии.