Твоя вина - Мерседес Рон

* * *

Моей сестре Ро.

Спасибо за то, что играешь со мной, слушаешь меня, смеешься со мной и надо мной, и за то, что, когда нужно, ты всегда рядом

Пролог

Холодный дождь обрушивался на нас, почти замораживая, но это было неважно: ничто уже не имело значения. Я знала, что сейчас все изменится и мой мир вот-вот рухнет.

– Нет пути назад, не могу даже смотреть тебе в глаза…

По его лицу катились слезы.

Как я могла с ним так поступить? Его слова вонзались в душу как ножи, разрывающие изнутри.

– Даже не представляю, что сказать, – выпалила я, пытаясь сдержать панику, грозившую поглотить меня.

Он не может меня бросить… Он этого не сделает, правда?

И вдруг он пристально посмотрел мне в глаза – взглядом, полным ненависти и презрения… я никогда не думала, что он может так на меня смотреть.

– Все кончено, – прошептал он срывающимся, но твердым голосом.

Когда он умолк, мой мир погрузился в глубокую тьму, мрачную и одинокую… застенки, предназначенные лишь для меня одной. Но я заслужила это, на сей раз – действительно заслужила.1. Ноа

Наконец-то восемнадцать.

Помню, как одиннадцать месяцев назад считала дни до совершеннолетия, чтобы принять решение и убежать отсюда. Но, очевидно, сейчас все было уже совсем не так, как некоторое время назад. Все настолько изменилось, что казалось невероятным даже думать о чем-то подобном. Я не просто привыкла жить здесь, но теперь вообще не вижу себя где-либо еще, кроме этого города. Я смогла освоиться в школе и в новой семье.

Все препятствия, которые мне пришлось преодолеть не только за долгие месяцы, но и за годы (а все началось с момента моего рождения), сделали меня сильной. По крайней мере, я так думала. Много чего случилось, было и хорошее, и не очень, но мне досталось лучшее – Николас. Кто бы мог подумать, что я в конечном итоге влюблюсь в него? Но я безумно влюбилась – да так, что захватывало сердце. Мы должны были познавать друг друга, учиться жить как пара, что оказалось нелегко, но мы работали над собой каждый день. Как личности мы часто сталкивались, Ник был нелегким человеком, но, повторяю, я безумно люблю его.

Поэтому я больше грустила, чем радовалась перед предстоящим праздником по случаю дня рождения. Ника не было. Я не видела парня две недели. Он провел последние месяцы в Сан-Франциско… оставался год, чтобы подготовиться к гонке, и он воспользовался каждой из многочисленных дверей, которые открыл отец. Тот Ник, который попал в беду, остался далеко позади.

Теперь он был другим: повзрослел, стал лучше, хотя я и боялась, что в любой момент снова появится Ник из прошлого.

Я посмотрела в зеркало. Наскоро собрала волосы в пучок высоко на макушке. Получилось весьма элегантно, как раз для белого платья, которое мама и Уилл подарили на день рождения. Мать решила устроить грандиозную вечеринку. Сказала, что это ее последний шанс сыграть свою роль: ведь через неделю я окончу школу и уеду учиться в университет. Я подала заявки во многие заведения, но выбрала Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Я слишком много всего пережила за все годы, так что мне не хотелось покидать город и, тем более, разлучаться с Ником. Он учится в том же университете, и хотя я знаю, что, скорее всего, он переедет в Сан-Франциско, чтобы работать в новой компании отца, я решила, что подумаю об этом позже: у меня еще есть время и совершенно нет надобности впадать в депрессию.

Я встала из-за туалетного столика и собиралась надеть платье, но невольно уставилась на шрам на животе. Пальцем погладила поврежденный участок кожи, отмеченный шрамом на всю жизнь, и вдруг почувствовала озноб. Грохот выстрела, унесшего жизнь моего отца, прозвучал в голове, и пришлось сделать глубокий вдох, чтобы не потерять самообладание. Я ни с кем не говорила ни о кошмарах, ни о страхе, который испытываю каждый раз, когда думаю о случившемся, ни о том, как безнадежно бешено колотится сердце, когда рядом раздается слишком громкий звук. Не хочу признавать, что отец причинил мне жуткую травму, и теперь я не могу оставаться в темноте одна… Не хочу признавать, что не могу спокойно спать, не могу перестать думать об отце – и о его крови, брызжущей в лицо, хотя воспоминания сводят с ума. Я старалась держать их при себе: незачем другим знать, что мне хуже, чем раньше, а жизнь до сих пор полна страхов, которые этот человек посеял в моей душе. Мама, напротив, сейчас безмятежнее, чем когда-либо, поскольку тот ужас, который она всегда пыталась скрыть, исчез. Она счастлива с новым мужем и уже свободна от прошлого. Мне до ее состояния далеко.

– Ты еще не оделась? – спросил меня женский голос, обладательница которого заставляла меня громко смеяться, несмотря на мои тревоги.

Я повернулась к Дженне, и на моем лице сразу появилась улыбка. Лучшая подруга была потрясающей, как и всегда. Недавно она подстриглась, и ее волосы доходили до плеч. Я очень хотела сделать так же, но понимала, что Ник любит мои длинные волосы, поэтому оставила все как есть. Они почти доросли до пояса, и мне это нравится.

– Я раньше говорила тебе, как восхищаюсь твоим задом? – Дженна пропустила меня вперед и шлепнула по ягодицам.

– Ты спятила, – сказала я, схватив платье и надевая его через голову.

Дженна подошла к сейфу, возле которого лежали туфли. У шкафчика не было ни кодового замка, ни чего-либо еще, поскольку раньше он не использовался, но вот Дженна обнаружила его и стала хранить там кучу всевозможных вещей.

Я фыркнула, когда она достала бутылку шампанского и два бокала.

– Выпьем за твое совершеннолетие! – предложила подруга, наполнив бокалы и протягивая мне один.

Я ухмыльнулась. Конечно, если мама увидит, то убьет меня, но это ведь мой день рождения, должна же я отпраздновать, верно?

– За нас! – объявила я.

Мы чокнулись и поднесли бокалы к губам. Шампанское оказалось вкусным. Наверняка бутылка стоит больше трехсот долларов, но Дженна всегда играла по-крупному и привыкла к роскоши, она никогда не испытывала недостатка ни в чем.

– А платье сногсшибательное, – сказала она, наблюдая за мной.

Я с довольным видом посмотрела на себя в зеркало. Платье было великолепным: белое, облегающее, с тонкими кружевными рукавами до запястий, бросавшими на мою светлую кожу тени в виде геометрических узоров. Обувь тоже оказалась потрясающей и делала меня высокой, почти такой же, как Дженна. Подруга нарядилось в милое короткое бордовое платьице.

– Внизу куча народу, – добавила она, поставив бокал на пол.

Я поступила так, как сочла нужным: взяла ее бокал и выпила пузырящуюся жидкость залпом.

– И не говори! – воскликнула я, разнервничавшись.

Внезапно мне не хватило воздуха. Платье было слишком тугим и не давало свободно дышать.