Читать книгу - "Путь к блаженству - Патриция Гарфилд"

музыка Вагнера более близка собственной буйной природе внутренней энергии. Тибетские гонги и массаж шиацу (стимулирующий энергетические центры) вызывают бешеную активацию потока. Присутствие энергетического потока действует на меня успокаивающе; когда я ощущаю его вибрацию, его передвижения из одной области тела в другую, я чувствую себя хорошо. Когда, что бывает редко, он исчезает, моя энергия замирает на нулевой отметке. В каждый час моей жизни наяву я узнаю что-то новое о «повадках» потока и о том, как можно еще более увеличить интенсивность излучаемого им тепла и света.

Получается, что, конструируя свою Мандалу сновидений, я в итоге создала карту маршрута психической энергии, которая движется во мне и днем, и ночью. Моя Мандала сновидений обладает качеством целостности. Я наконец поняла, что все персонажи моих снов, имеющие бессчетное число вариантов, являются «моментальными снимками» движущегося энергетического потока. Я предполагаю, что в то время, когда я вижу осознанные сны, как и во время медитации, поток «правильно» (упорядочение) циркулирует по моим психическим каналам. В тот момент, когда во сне я взлетаю вверх, ток поднимается по заднему срединному каналу, проходящему внутри позвоночника. Когда во сне я устремляюсь с неба обратно на землю, ток низвергается вниз по моему переднему срединному каналу. Когда мне снится, что я испытываю бурный оргазм, ток вибрирует в моих половых органах. Когда во сне перед моими глазами бешено кружатся световые пятна, ток вихрится в моей голове. Все образы снов по сути своей представляют одно и то же, ибо все они — порождения движущегося энергетического потока.

Эти драгоценные образы снов можно уподобить фотографиям ребенка, сделанным в разное время; они схватывают и навсегда сохраняют мимолетные мгновения жизни. Разместив их в своей мандале в должном порядке (как размещают в альбоме фотографии растущего ребенка), я проследила путь энергетического потока, который, как оказалось, целиком представлен выбранными мною образами. Однако у меня нет необходимости с жадностью цепляться именно за эти конкретные образы, ибо все образы моих снов происходят из одного источника — источника жизни. Он безостановочно движется внутри меня, «размывая» одни образы и постоянно порождая новые. Возможно, в конечном итоге я увижу за всеми образами сам источник. Но если это произойдет, то только благодаря тому, что столь дорогие для меня божества сновидений освещали мой внутренний путь.

Переживание вспышки экстаза, когда ты как бы взрываешься, превращаясь в световой вихрь, — это единственный аспект осознанного сновидения, который мне еще не довелось испытать во время медитации наяву. Однако по мере того, как мой опыт в медитации увеличивается и я ощущаю позитивные изменения в своем теле (а также переход к следующей стадии, стадии жидкого огня), я все с большей уверенностью думаю, что кульминацией этого процесса станет великий экстаз. Мои сны предвещают необыкновенную силу ожидающего меня нового опыта. Вот один из таких снов, приснившийся совсем недавно:

Я — в доме на холме, с семьей и друзьями; мы обсуждаем факт участившихся в последнее время авиакатастроф. Жалюзи в гостиной, белые и узкие, опущены. Я поднимаю их, чтобы впустить в комнату солнечный свет. В то время, как мы разговариваем, я слышу громкий гудящий звук. Я говорю: «Этот звук похож на шум падающего самолета».

Гул становится громче, и я подзываю всех к себе — Зала, детей, друзей. Мы все ложимся на пол в гостиной, лицом вниз, образовав круг; наши головы обращены к центру, а руками мы стараемся прикрыть друг друга. Я приподнимаю голову, пытаясь выяснить, откуда исходит этот страшный шум, и ясно вижу, что огромный самолет падает как раз над той частью дома, где мы находимся. Первая моя мысль (а может, эти слова произносит кто-то другой) — «Бог ненавидит нас» (если позволяет нам умереть таким образом). Но потом я говорю себе: «Не думай так, просто люби Его». Гул достигает крещендо; комната содрогается; самолет обрушивается на дом и на нас. Мои глаза закрыты, но я заранее ощущаю, как меня разнесет на атомы. Я почему-то уверена, что не почувствую боли, так как удар будет слишком сильным. Удар. Мое тело смято; я распадаюсь на атомы, которые рассеиваются в воздухе, — но, однако, удерживаю свое сознание. Уверенная, что мое сознание сохранится, я остаюсь спокойной даже в тот момент, когда нас разносит на куски, — и просыпаюсь.

(«Авиакатастрофа», 10 июля 1977 г.)

Сон об авиакатастрофе, несмотря на свое тревожное содержание, оставил в моей душе ощущение спокойной безмятежности. Кажется, он призывает меня сделать какой-то новый шаг, и я к этому готова.

От фигуры Ветвящейся Женщины, пребывающей в центре мандалы, отделяются образы главных божеств моих сновидений, восседающих на лепестках розы, — Смотрящаяся в Зеркало, Высоколетящая, Клубничная Дама и Говорящая на Языке Колокольчиков. Вслед за ними появляются их супруги и помощники. Боги мерцают; летают; их переполняет сексуальное желание; они ритмически вибрируют; они излучают энергию. Сияя великолепием, они умножаются в числе и меняют свои светоносные обличья. Они возникают, обретают форму и живут в каком-то конкретном сне — а затем снова растворяются в бесформенной массе, праматери всех форм. Эти персонажи снов рождаются, чтобы прожить одну ночь и умереть утром следующего дня.

И все же их дух продолжает жить во мне и в каждом человеке, видящем сны. Эти божества показали мне свою силу, оставили следы в моем теле и в душе. Пробегающий внутри меня ток не позволяет забыть их имена. Он заставляет бурлить горячие ключи в моих стопах, тем самым побуждая персонажей моих снов танцевать. Он поднимается по моим ногам — и персонажи моих сновидений взлетают в воздух. Он кружится вокруг моих гениталий — и персонажи снов впадают в любовный экстаз. Он, как бурная река, течет вверх по моему позвоночнику и, достигнув головы, выбрасывает искрящийся фонтан блаженства из темени; он низвергается, подобно водопаду, по лбу; он льнет к моему языку и, извиваясь, прокладывает себе обратный путь к тазобедренной полости — где гудит, не смолкая.

Ток, циркулирующий внутри меня, — это моя живая мандала. Я благословляю его присутствие. Я чувствую, что уже прикоснулась к краю его источника.

Какие бы новые персонажи ни появлялись и ни исчезали в моих будущих снах, какие бы новые пути ни прокладывал для себя поток, я теперь знаю: все образы, порожденные потоком, имеют общее происхождение и центральный источник. Когда наступит конец, это будет — я в этом убеждена — не конец, но переход к новой форме… к новому началу… к новому сну.