Читать книгу - "Осколки детских травм. Почему мы болеем и как это остановить - Донна Джексон Наказава"

Когда ребенок еще мал, надежный взрослый служит «жилеткой», в которую можно поплакаться, от него можно получить важный совет, найти утешение и с его помощью обрести веру в себя.

В Америке налаживание отношений с другими взрослыми является частью программы работы с подростками из неблагополучных семей. Предполагается, что поддержка других взрослых (не родителей) помогает подросткам раскрыться и поверить в себя. Такие отношения не заменяют отношений «родитель – ребенок», но порой способны оттащить ребенка от края пропасти.

Берни Зигель рассказывает историю о том, как помогал девушке-подростку, подверженной суицидальным настроениям. «Однажды она пришла ко мне и сказала: “Вы для меня как отец”. Вот такое влияние мы оказываем на страдающего юного человека, когда даем ему понять, что с нами безопасно и что мы его любим».

Когда я опрашивала разных людей, чтобы собрать материалы для этой книги, многие сказали, что в их жизни был человек, который вступился за них, обеспечив безопасную среду. Такого человека я бы назвала эмоциональным благодетелем. В самом деле, разве это не благодеяние – дать силы, вселить уверенность в себе?

Для Мэри эмоциональными благодетелями в какой-то степени стали родители ее подруги Андреа.

– Андреа знала, что мой отец почти не просыхал и бил нас, она видела эти ужасные картинки из «Плейбоя» на стенах, но она все равно любила меня, – говорит Мэри. – Андреа запретили ходить ко мне в гости, но нам не запретили дружить. У нее дома меня всегда привечали, и ее мама могла со мной поговорить.

Синди рассказывает похожую историю:

– У нас были соседи, и они были добры ко мне. Они видели, что дома у нас все рушится, и всегда приглашали меня к себе. Я много лет ходила к ним каждый день. Я даже ездила с ними на каникулы! Глядя на свое прошлое, я осознаю, что они сыграли огромную роль в моем детстве. Они никогда от меня не отворачивались.

Кенделл рассказывает о подруге, немного старше ее, которая видела, как тяжело жилось Кенделл в детстве, и которая уговорила ее пройти терапию.

Для Джона значимым взрослым была бабушка со стороны матери.

– Бабушка оказала огромное влияние на мою жизнь, – говорит он. – Она всегда давала мне знать, что бесконечно любит меня, использовала любую возможность, чтобы сказать мне об этом. И я любил ее всем сердцем. Она научила меня видеть красоту этого мира. Мы выгуливали ее собаку, из-за туч выходила луна, бабушка держала меня за руку и разговаривала с луной. «О, привет, Луна», – говорила она. Я думаю, она меня спасла. Теперь, когда я выхожу на улицу, чтобы выбросить мусор, и вижу луну, я вспоминаю бабушку. Я думаю, ее любовь была единственно ценным в моем детстве.

Кэт тоже считает, что ее жизнь спасла любовь бабушки, хотя она прожила с ней не так уж и долго.

– Мы были только вдвоем, и нам было хорошо. Бабушка никогда не срывалась на меня, неважно, была ли я угрюмая, молчаливая или непослушная. Если я хотела куда-то пойти или поехать, мы с ней либо вместе ходили, либо она спокойно отпускала меня. Бабушка готовила для меня большой ланч-пакет и подписывала мое имя черным маркером. Когда я болела, она бросала все дела и сидела со мной дома, чтобы заботиться обо мне. Она варила для меня домашний суп с цыпленком. Я называла ее Джи-Ma, сокращая Grand Mother. Ее любовь ко мне сыграла в моей жизни огромную роль, хотя тогда я этого не понимала.

Когда Кэт начала преподавать, Джи-Ма отправила ей открытку: «Кэт, твоя мама гордилась бы тобой». Каждое слово она подчеркнула три раза.

– Получив эту открытку, я чувствовала себя так, будто медаль получила. Мне впервые в жизни сказали, что гордятся мной. Бабушка вложила этим слова в уста моей мамы. Она признавала, что я очень скучаю по маме, – говорит Кэт.

Вскоре после этого ее бабушка умерла.

– Я не думаю, что смогла бы найти в себе хоть крупицу надежды на выздоровление, если бы у меня не было того периода, который я прожила со своей бабушкой, если бы она не любила меня, – подводит итог Кэт.

14. Ментальные практики в школе

Школа, где дети проводят так много времени, может оказаться травматичной средой, особенно если ребенку дается установка на стремление к высоким результатам. Подогревают стресс социальное неравенство и издевательства, если ребенок «не вписывается».

Согласно исследованиям, в течение академического года американские подростки показывают уровень стресса, равный шести баллам по десятибалльной шкале, но летом уровень стресса падает. На мой взгляд, это серьезный повод, чтобы задать себе вопрос: стоит ли так перегружать подростков всякими «сверхважными» амбициозными начинаниями?

Важно, что сдвиги в этом направлении есть, и сдвиги в лучшую сторону. Еще в 2014 году, выступая на ежегодной конференции «Внимательность в образовании» (Mindfulness in Education Conference), Джек Корнфилд отметил, что учителя начинают понимать: «Когда вы пытаетесь научить ребенка чему-то, а у него дома самый разгар развода родителей, вряд ли этот ребенок сможет спокойно сидеть за партой и впитывать в себя знания».

Задача педагога – оценить уровень стресса, испытываемого ребенком дома и в школе, и сделать все, чтобы снизить его, даже если «показатели успеваемости» при этом упадут.

Уровень стресса у старшеклассников снижают медитации. Одно исследование показало, что выпускники, прошедшие курс медитации осознанности, меньше подвержены стрессу во время экзаменов, и их результат, как правило, на десять баллов выше, чем у неподготовленных подростков. Практикующие медитацию не только значительно лучше справляются со стандартными тестами, но и по жизни ощущают себя благополучными. Они реже испытывают депрессию, у них меньше неврозов. Заметить изменения в своем самочувствии и мироощущении можно даже через три месяца практики. Кристина Бетхелл, профессор Блумбергской школы общественного здравоохранения при Университете Джона Хопкинса, выявила, что подростки с довольно высокими баллами по ACE, занимавшиеся медитацией, сумели выработать у себя некоторые аспекты стрессоустойчивости, в том числе способность сохранять самоконтроль в трудной ситуации. Они в полтора с лишним раза активнее вовлекались в классную работу в сравнении с теми, у кого были аналогичные баллы по ACE, но ничего не предпринимавшими, чтобы противостоять негативу.