Читать книгу - "12 правил жизни. Противоядие от хаоса - Джордан Питерсон"

Принося жертвы, наши предки начали вырабатывать следующий принцип: можно достигнуть лучшего в будущем, отказываясь от чего-то ценного в настоящем. Вспомните, если хотите, что необходимость работать — это одно из проклятий, наложенных

Богом на Адама и его потомков вследствие первородного греха.

Пробуждение Адама навстречу основополагающим ограничениям

Бытия — своей уязвимости, своей смертности — эквивалентно тому, что он открывает будущее.

Будущее — это смерть, и хорошо если не скорая. Свою кончину можно отсрочить с помощью работы, жертвуя сейчас ради выгоды потом. Нет сомнения, что в том числе и по этой причине концепция жертвы представлена в библейской главе, следующей сразу за драмой грехопадения. Невелика разница между жертвой и работой. И то и другое, однозначно, — человеческий удел. Иногда животные действуют так, будто работают, но на самом деле они просто следуют указаниям собственной природы. Бобры строят плотины. Они делают это, потому что они бобры, а бобры строят плотины. Делая это, они не думают: «Да, хотелось бы мне вместо этого нежиться на пляже в Мексике с моей подружкой».

Как бы это ни было прозаично, подобная жертва — работа — представляет собой откладывание вознаграждения, но это слишком мирская фраза, чтобы описывать нечто, имеющее столь глубокое значение. Открыв для себя, что вознаграждение может быть отложено, человек одновременно открыл время, а заодно и причинно-следственную связь (по крайней мере причинную силу добровольного человеческого действия).

Давным-давно, в тумане далеких времен, мы стали понимать, что реальность устроена так, будто с ней можно договориться. Мы научились тому, что, если вести себя должным образом сейчас, в настоящем, — регулировать свои импульсы, учитывать положение других, — мы можем получить вознаграждение в будущем, во времени и пространстве, каких еще не существовало. Мы стали обуздывать, контролировать и организовывать свои импульсы, чтобы перестать мешать другим людям и своим собственным будущим «я». Это было то же самое, что организовать общество: обнаружение причинных отношений между нашими сегодняшними попытками и качеством завтрашней жизни породило социальный контракт, который поддерживает сегодняшнюю работу (главным образом в форме обещаний).

Понимание зачастую приходит до того, как его можно выразить, — так ребенок выясняет, что значит «мать» и «отец», прежде чем способен дать выраженное определение этим ролям¹¹⁶. Акт ритуального посвящения Богу был ранним и сложным выражением идеи о пользе откладывания. Огромный концептуальный путь был проделан от простой пирушки на голодный желудок до откладывания запасов копченого мяса для себя самого на конец дня или для кого-то, кто отсутствует. Много времени требуется, чтобы научиться откладывать что-то на потом для себя или чтобы делиться с кем-то другим (а это почти то же самое, что делиться с будущим собой). Гораздо более простая и распространенная практика — эгоистично и незамедлительно сожрать все, на что хватает глаз. Овладение искусством откладывания шло постепенно: сначала краткосрочное хранение, откладывание на будущее, репрезентация отложенного в форме записей и, позднее, в форме валюты и, наконец, хранение денег в банке или другом учреждении. Некоторые концепции были промежуточными, иначе не возник бы полный спектр наших практик и идей вокруг жертвования, работы и их репрезентации.

Наши предки разыгрывали драму, воплощали вымысел: они персонифицировали силу, которая управляет судьбой, как дух, с которым можно договариваться, торговаться, как будто это другое человеческое существо. И, что самое удивительное, это работало. Отчасти причина в том, что будущее во многом состоит из других человеческих существ, иногда именно из тех, кто наблюдал и оценивал малейшие детали вашего поведения в прошлом. Отсюда не так далеко до Бога, сидящего в вышине, отслеживающего каждое ваше движение и записывающего все в большую книгу для дальнейших рекомендаций. Это продуктивная символическая идея: будущее — осуждающий отец. Это хорошее начало. Но тут, в связи с открытием жертвы, в связи с открытием работы, возникают два дополнительных, архетипичных, фундаментальных вопроса. Оба связаны с предельным расширением работы, и заключается она в том, чтобы жертвовать сейчас и приобрести потом.