Читать книгу - "Исцеление в жизни и смерти - Стивен Левин"

По нашему мнению, людям, которые стремятся на телесном уровне открыться исцелению, не следует носить обтягивающие вещи – если они хотят максимально увеличить вероятность исцеления. Тогда ничто не будет стеснять равномерных подъёмов и спадов дыхания в глубине живота. Нужно позволить дыханию в животе стать как можно глубже, как можно просторнее. Нерационально «ради красоты» напрягать живот, чтобы сделать его плоским. Да, совет оставить живот таким, какой он есть, – расслабленным и открытым, а не зажатым и втянутым, может поначалу идти вразрез с нашими установками о том, что значит «выглядеть хорошо». Мы можем ошибочно отождествлять себя с животом. Нередко, когда в помещение входит привлекательная особа, можно заметить и услышать, как некоторые из присутствующих, стиснув зубы, втягивают в себя воздух, а их животы загадочным образом исчезают под провисшими свитерами. Именно скованность в уме, из-за которой мы отождествляемся с нашим телом, заставляет нас напрягать живот и превращает исцеление в битву, где сила ни на чьей стороне. В битву, где нет победителей. Где все проигрывают.

Просто перестать контролировать свой живот, полноценно вдохнуть, позволяя мышцам диафрагмы естественным образом подниматься и опускаться – значит вернуться в своё тело, как в гостеприимное жилище. Когда живот расслаблен, для всего появляется место. В таком состоянии страх и радость беспрепятственно наполняют нас без цепляния и отстранения. Когда живот открыт и расслаблен, мы открываемся для жизни и исцеления. Даже если человек будет просто стараться вспоминать о том, что нужно расслабить живот, множество раз за день, это принесёт ему большую пользу. В таком состоянии мы видим, как привязанность, накопленная за многие годы, исчезает – слой за слоем уходит напряжение. Когда человек наполняет живот глубокой расслабленностью, удаётся заметить, что живот может напрягаться даже из-за самой мимолётной мысли. Да, мы настолько привыкли к напряжению в животе, что приходится тратить много времени на воспоминания, чтобы он смог снова расслабиться, вернувшись к своей естественной открытости. Живот ребёнка расслаблен; как и живот Будды. Когда живот ещё не успел накопить напряжения и когда он уже освободился от него, он сохраняет естественную открытость и расслабленность. Даже во время медитации можно заметить, что малейший намёк на мысль, на привязанность к мысли заставляет живот напрячься. Склонность ума к цеплянию отражается в закрытости живота. По этой причине расслабление живота можно применять для раскрытия тела, благодаря чему уходит напряжение и раскрывается ум, который, в свою очередь, освобождает путь для раскрытия сердца.

Живот можно использовать для тех же целей, для каких физики обычно применяют камеру Вильсона: для создания мягкого тумана, в котором можно зафиксировать малейшее перемещение частиц, обычно невидимых, – не благодаря их весу или форме, но благодаря уникальному следу, который оставляет каждая частица в облаке. Живот превращается в своеобразное диагностическое зеркало, в котором можно увидеть, как симпатии и антипатии, как напряжения и сопротивления, накопленные за всю жизнь, образуют запутанный лабиринт, сквозь который вынуждено проходить любое восприятие. В нём можно увидеть, что каждое мгновение жизни подвергается тяжёлому испытанию нашими страхами и недоверием, нашей частичной закрытостью для происходящего. В напряжённом животе проявляется старый ум. Но когда живот расслаблен, у нового ума появляется возможность создать новое тело. Тогда может спонтанно проявиться глубинная энергия.

Когда живот расслаблен, становится совершенно очевидной броня, сковывающая сердце. Конечно, такие защиты, плотность которых постоянно меняется, можно отслеживать мгновение за мгновением, изучая напряжение в животе. Страх и чувство собственной никчёмности, раскрываемые слой за слоем, задавленные глубоким сопротивлением, которое жаждет манипулировать данностями настоящего. Когда в животе присутствует напряжение, мы находимся в состоянии, практически противоположном состоянию «неведения», – удивления, которое позволяет спонтанно проявляться нашей естественной мудрости и исцелению.

В состоянии неведения мы расслабляем живот, открываясь чуду настоящего мгновения. Стоит сказать, что в практике «кто я?», где мы стремимся переживать жизнь непосредственно, а не пользоваться в качестве посредника воображаемым «я», можно заметить, что, даже когда мы задаём вопрос «кто спрашивает?», живот машинально расслабляется, чтобы открыться для поиска ответа.

Расслабленность живота – хороший индикатор нашей открытости настоящему мгновению. Когда мы спокойны, живот расслаблен и открыт. Когда мы беспокоимся, он напряжён и втянут. Когда присутствует расслабленность, можно заметить тончайшие преграды на пути к сердцу. Позволяя своему животу расслабиться, человек открывается на телесном уровне и избавляется от привязанности к уму, чтобы могло проявить себя сердце, несущее в себе подлинное исцеление.