Читать книгу - "Ультиматум удовольствия - Карлен Даллакян"

«Новый гуманизм, – писал Аурелио Печчеи, – должен не только быть созвучным приобретенному человеком могуществу и соответствовать изменившимся внешним условиям, но и обладать стойкостью, гибкостью и способностью к самообновлению, которая позволила бы регулировать и направлять развитие всех современных революционных процессов и изменений в промышленной, социально-политической и научно-технической областях»^[79].

Гуманизация культуры предполагает ее экологизацию, но эти процессы не должны представляться людям чем-то внешним, чему они вынуждены подчиниться. Мы должны сделать это с удовольствием!

В этом наш посыл – через удовольствие к благу^[80]

Спасать других – это не долг человека. Это высшее благо. Спасать себя, других и свое природное окружение – высшее удовольствие от приобретения и реализации своего предназначения!

Многовековая социальная эволюция тщетно пыталась создать существо, живущее в гармонии со своим окружением. На протяжении всей предшествующей истории человек желал господствовать над всем, что его окружает, извлекать из всего пользу, подчиняя своей эгоистической жажде удовольствия от потребления. Это порождало жестокость, насилие и, в конце концов, привело к изменению не столько среды, сколько самого человека.

Попытки перевоспитать человека не увенчались успехом. Напротив.

Человек ослеплен индивидуализмом. Общество ослеплено потреблением, а среда обитания находится на пороге экологической катастрофы.

Таким образом, современное состояние природной среды указывает на необходимость изменения глобальной стратегии развития человечества, где воля к власти сменяется волей к единению и любви. От слепой погони за единичными удовольствиями – к осознанному удовольствию от гармонии внутреннего и внешнего. Это и есть ориентиры нового гуманизма.

Важнейшим условием нового гуманизма является космическое расширение границ субъекта вплоть до устранения различий с объектом. Когда человек осознает себя Природой, а Природу собой, пропадает необходимость субъектно-объектного видения социоприродных отношений, мешающего «за деревьями увидеть лес».

Как отмечают Б. Девал и Г. Сессион, «субъект-объектное» различие исчезает – действительно, человек оказывается по ту сторону всех концептуальных знаний и испытывает «слияние сознания со всей природой». И, в конце концов, человек приходит к «прямому непосредственному восприятию, исключающему все попытки концептуализации чувства абсолютной уникальности каждой индивидуальной вещи»^[81].

Если под субъектом понимать носителя активности, то отношения с природой следует классифицировать как субъект-субъектные. «Уровень сознания более глубокий, чем эго-сознание, – пишет М. Е. Циммерман, – стимулирует глубокую активность и обеспечивает более полное существование человека, чем эго-сознание»^[82].

Именно переход к энвайронментальному сознанию позволит восстановить утерянную гармонию Природы-Человека и Человека-Природы. Тогда вопрос об удовольствии тоже расширяет свои границы.

Удовольствие человека трансформируется в удовольствие системы, включающей и человека, и окружающий его природный организм.

На первый взгляд может показаться странным вопрос: «А чувствует ли удовольствие природа?» По нашему мнению, конечно. Природа не только осознает мир посредством человеческого разума, но и наслаждается им посредством всего живого. Интересны в этой связи слова русского поэта Максимилиана Волошина о том, что глазами человека природа любуется собой.

Человек, назвав себя венцом Природы, воздвиг стену между собой и всем миром.

История о зазнавшемся ученике Господнем, посчитавшем себя равным Богу и изгнанном за это из Царства Божьего, – пророчество, символизирующее судьбу человечества.

Возомнив себя силой, сначала противостоящей Природе, а затем и господствующей над ней, он посредством наметившейся угрозы глобальной катастрофы, несколько отрезвившись, ищет пути возврата в Рай. Однако, как ни прискорбно осознавать, ищет он эти пути не там. Не через удовольствие и даже не через покаяние, смирение, молитву и благоговение перед Природой, а пока лишь через технологическое развитие, самоусиление, умножение богатства и славы. Хотелось бы, чтобы противостояние взорвавшегося по молодости Тщеславия и терпеливой Мудрости завершилось возвращением «блудного сына» к великодушному отцу.

Видение Рембрандта оказалось бы в таком случае ближе к реальности, чем видение Репина.

А пока техносфера, находясь между Человеком и Природой и обладая собственной логикой развития, трансформирует их.

Предостережение писателей-фантастов об опасности быть уничтоженными роботами актуально как никогда. Однако не менее реальна угроза превращения самих людей в роботов. Уже существует и активно развивается понятие «постгуманизм».

Гуманизация и экологизация техники должны привести к эволюции культуры человечества, в основании которой, как ни странно, тоже лежит принцип удовольствия, так как сохранение природной среды обитания человека сохраняет ему возможность наслаждаться жизнью.

Экологическая культура формируется посредством экологического воспитания, образования и обучения, целью которых является осознание людьми идей оптимального взаимодействия общества и природы.

Однако осознание людьми какой-либо идеи представляется скорее частным моментом воспитания, нежели его целью. Кроме когнитивных следует помнить и о волевых, и о чувственных компонентах воспитания, ведь целью экологического воспитания личности является формирование целостной личности.

Для этого необходимо менять не только сознание, но волю человека как средство его единения с миром. Только через единство интеллекта, чувств и воли можно создать новый гуманизм.

Важнейшим пластом культуры является закон как «воля воли» (пользуясь выражением немецкого философа Фридриха Шеллинга). Поэтому необходимым средством созидания новой культуры является формирование и развитие соответствующего права.

Для того чтобы общественный закон стал внутренним законом человека, он должен отвечать следующим принципам:

• быть объективно-оправданным, то есть содействовать оптимальному функционированию и развитию как личности, так и общества, и природы;