Читать книгу - "Лиминальное мышление. Как перейти границы своих убеждений - Дейв Грей"

В жаркий летний день 9 августа 2014 г. в районе полудня белый полицейский по имени Даррен Уилсон застрелил молодого чернокожего по имени Майкл Браун в городе Фергюсон. Тому было несколько свидетелей, но их версии истории сильно отличаются друг от друга.

Несколько недель после этого случая большая часть чернокожего населения Фергюсона выражала протест и устраивала восстания, а белые полицейские подавляли их.

Для США тут нет ничего нового, похожие случаи происходят уже много лет. Даже сейчас, пока я пишу этот текст, подобные события разворачиваются в Балтиморе, после того как чернокожий по имени Фредди Грей был задержан полицейскими и умер от перелома шеи^[3].

Каждый раз, когда происходит что-то в этом духе, повсюду – в прессе, на кухнях, в социальных сетях, где только можно – начинаются битвы за очевидное.

Один источник описывал полицейских как активистов расистского движения, постоянно угнетающих чернокожих, доведенных бедностью и безнадегой до отчаяния и злости.

Другой пишет, что проблема расизма, безусловно, существует, но бедные люди сами несут ответственность за свое материальное положение и должны полагаться только на себя. Полицейские просто делают свою работу – и, к сожалению, иногда от этого страдают люди. Если не нарушать законов и не сопротивляться при аресте, полицейские не причинят вреда.

Есть и другие версии, но их слишком много, чтобы приводить здесь все примеры. Многие источники противоречат друг другу – даже порой кажутся разными версиями реальности. По сути, так и есть.

Подобные битвы за очевидное можно наблюдать повсюду, по всему миру: в прессе и политике, в обсуждениях налогов, оружия, религии, иммиграции, медицины и международной политики государства.

Мы как слепцы вокруг слона: брызжем слюной, обсуждая многочисленные источники новостей, которые конфликтуют и соревнуются друг с другом. И так происходит всегда и во всем.

Что с нами не так?

Однажды я спросил ученого-нейробиолога:

– Чем отличаются сознание и сны?

– Почти ничем, – ответил он. – Если посмотреть на снимок МРТ, то во время сна и бодрствования в мозге происходят примерно одни и те же процессы, на снимке они выглядят практически одинаково. Только опытный нейробиолог сможет разглядеть разницу.

Что происходит? Может, мы все время спим на ходу и видим сны?

Это гораздо больше похоже на правду, чем вам кажется.

Очевидная истина не очевидна. Мы сами ее создали. Каждый день мы вместе и по отдельности создаем очевидное. Мы объединяемся в «клубы очевидных истин», где отстаиваем разные версии реальности, часто противоречащие друг другу.

Если вы встретили тех, что читает те же книги, что и вы, смотрит те же новостные телеканалы, общается с теми же людьми, значит, вы нашли свой «клуб очевидных истин». Благодаря ему вы укрепляете свою версию реальности.

Когда вам кажется, что ваша реальность под угрозой, вы сражаетесь, чтобы защитить ее.

Итак, если мы сами создаем свои убеждения, как же это происходит?

Мы строим убеждения долго, слой за слоем, не спеша, используя так называемую пирамиду убеждений. Основанием служит (условно говоря) лестница умозаключений. Эту концепцию разработал Крис Аргирис (1923–2013), ученый из Гарварда, пионер в области исследования человеческого и организационного развития.

Допустим, эта линия – граница реальности, под которой находится то, что мы никогда не сможем понять полностью. Это и будет основой нашей пирамиды.

С самого рождения мы растем, учимся и на каждом отрезке жизненного пути познаем реальность с помощью сознания и органов чувств. Как те слепцы, которые трогали слона, мы видим лишь части реальности, у нас всегда есть границы познания. Даже у близнецов разный жизненный опыт. Кроме того, наше восприятие реальности ограничено природой и возможностями органов чувств. Вы никогда не сможете взять след животного по запаху, как собаки. Невозможно представить себе мир запахов, которые они способны учуять, – у нас просто нет для этого сенсорных способностей. Разница между тем, как разные люди познают окружающий мир, менее заметна, но все-таки она есть.