Читать книгу - "Memento. Книга перехода - Владимир Леви"

От дома моего вокзал совсем недалеко. Он жизнь свою с моей связал естественно, легко. То замирает, то гудит, рокочет как завод, то будит ночью как бандит, то как дитя зовет. Всю жизнь уходят поезда в неведомую даль, в невиданные города, в седую Навсегдаль. А я, поездив вдоль и вширь, допрыгав до седин, постиг, что каждый – пассажир, и поезд наш един. Кому подальше ехать в нем, кому совсем чуть-чуть, но каждый, ночью или днем, сойдет куда-нибудь. – Прости, попутчик, что тебе собой я докучал, как гвоздь торчал в твоей судьбе, права свои качал. Прощай. Обиды не держу, а коль обидел – жаль. На пересадку выхожу, на поезд в Навсегдаль. – Трепещешь? Страшно? – А чего бояться? Страх наврет. И ты до места своего доедешь в свой черед. – На пересадку? А куда? – Покажут. Подвезут. – А вдруг в пустое никогда? А вдруг на страшный суд? – Не думаю – скорей, на свет. Дождись – узнаешь сам. Здесь лишь вопрос, а там – ответ. Я верю небесам, там столько разного: смотри, какое море звезд и сколько тайн у них внутри. Ответ не будет прост. Там жизнь своя. Там ПЕРЕХОД в иные времена – нам иногда их тайный код является из сна. – Мне к звездам неохота плыть, хочу лишь одного: своих любить, любимым быть и больше ничего. Мы здесь живем, сейчас и здесь как ручейки течем, и если я исчезну весь, то смысла нет ни в чем. – Весь не исчезнешь. Станешь тем, чем был без «нет» и «да», с добавкой музыкальных тем душевного труда. Ты столько раз уже, растя, себя уничтожал, дивился смерти, как дитя, и вновь себя рожал. Невозвращенец в жизнь свою, ты мог бы это знать: удел посеявших семью – потери пожинать. Но расставания закон включает и возврат – кого любил, с кем был знаком, кому и не был рад. – Последнего не надо, нет. Послушай, книгочей, а сколько в космосе планет без наглых сволочей? – Ноль целых. И не целых – ноль. Пойми, душа не шёлк. Ты принял жизнь – прими и боль. До встречи! Я пошел.

Жизнь в посмертии открывается непосредственно, как живая реальность, связанная с нашей, здешне-теперешней, только избранным одиночкам. (Из близких к нам по времени людей – болгарской ясновидице Ванге.)

Остальным может приоткрываться в редкие мгновения – в вещих снах, например, где ушедшие предупреждают живых о чем-то, – и все равно остается под знаком вопроса, великого вопроса вопросов. Да и было бы скучно, согласитесь, скучно и тоскливо, если бы жизнь и смерть остались для нас без тайн, как вызубренный учебник.

Верю: пройдя кризис взросления – приняв изначальное условие земной жизни: ее конечность, и осознав, что конечность эта есть завершение одной книги бытия и начало другой, – найдете свое ЗАЧЕМ, обретете зрячую силу духа, и жить, и работать будет светлее и веселее.

«Вместе». Из детских рисунков моей дочки Маши