Читать книгу - "Внутри мужчины. Откровенные истории о любви, отношениях, браке, изменах и женщинах - Тамрико Шоли"

так или иначе мы пересекаемся по различным вопросам. И я десятки раз уже слышал ее голос, видел ее это темно-бордовое платье. Она как раз была симпатичной, но спокойно симпатичной.

— Это как?

Игорь улыбнулся краешком губ. Мы постепенно приближались к зоне интимных тем, и мне это нравилось. Есть что-то трепетное в откровенных беседах, не переходящих в прикосновения. Как оказалось, удовольствие — это не только плоть, но еще и мысль.

— Есть женщины агрессивно красивые. Они сразу бросаются в глаза и… в штаны, — из его губ вылетел опытный смешок. — Таких хочется сразу же схватить за волосы и продемонстрировать им свою силу. Вспоминаешь их постоянно, возбуждаешься от этого, часто делаешь глупости. Даже женишься и заводишь детей. Гордишься ею на людях, как собственными бицепсами или умом. А есть женщины спокойно красивые. То есть ты осознаешь, что она хороша, но тебя не тянет ни на подвиги, ни на глупости. Но лечь с ней в постель все равно можно.

— То есть если мужчина не совершает ради меня красивых и ярких поступков, это не обязательно означает, что он считает меня несимпатичной? Возможно, он просто считает меня спокойно симпатичной?

— Точно. Среднестатистический мужчина вообще считает симпатичными довольно большое количество женщин. И про модельные параметры и кукольные черты лица — это вы придумали сами. Наша планка куда проще. Но одни женщины вызывают в нас приступ бешенства, а другие — приступ спокойствия.

— Первые — это те, которых называют роковыми?

— И те, и другие могут быть роковыми.

Я прикусила язык. Мне было мало что известно о роковых женщинах. В мелком городишке, в котором я выросла, таковых и вовсе не было. Когда мне было четырнадцать, появилась «Малена» — откровенный итальянский фильм о женской красоте и реакции мужчин на это великолепие. Каких только поступков не было в этой истории: от рискового благородства до самого низкого скотства. Каждый миллиметр кинопленки был заряжен эмоциями и возбуждением. Каждый шаг Малены провоцировал мужское неспокойствие. Я всегда думала, что именно это и есть роковая женщина. И я никогда не относила себя к их числу. В этой теме для меня было все слишком понятно. Мне так казалось.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что роковые женщины — это те, которые способны кардинально повлиять на твою жизнь. Вниз или вверх. И часто вот тем самым спокойно красивым это удается куда эффективнее.

— Каким образом?

— Тебе кажется, что ты насквозь понимаешь и знаешь таких женщин. А когда оказывается, что — нет, переосмысливаешь все с ног на голову.

— А говорил, что не умеешь философствовать.

— Зато ты удивлена. Хотя бы немного.

— В смысле?

— Так было и с Алиной. Мы пошли вместе на обед в перерыве долгого совещания. Ничего особенного — салат с рыбными котлетами. Обсудили нашу офисную «ярмарку тщеславия». Я рассказал ей, что когда стою в пробке, то продумываю тренинг о тайм- менеджменте для наших младших сотрудников и недоволен ситуацией в своем отделе. Она рассказала, что уже пять лет занимается скалолазанием и боулдерингом После работы я сходил в магазин за покупками, а когда пришел домой и поставил кипятиться чайник, понял, что ее бордовое платье не такое уж и скучное.

Игорь обновил наши бокалы с вином. Я обожала такие беседы, с крохотными, как родинки на теле, подробностями. Такие детальки, которые стараются не упоминать, хотя именно они и рассказывают настоящую историю. Обычно мне приходилось выжимать эти мелочи из собеседников, часто для этого нужно было задавать десятки уточняющих вопросов. Сейчас я была полностью расслаблена. Какое это счастье, когда мужчина сам понимает, что от него требуется в конкретной ситуации.

— Спасибо, что рассказываешь именно так. Что запоминаешь в своей жизни самые простые, обыденные вещи.

— В этом же суть всей моей истории.

— Игорь…

— Слушай дальше.

Люди постепенно начали покидать кафе, официант устало поглядывал в нашу сторону.

— С того самого дня Алина обрела для меня какие-то реальные черты себя. Какой-то рельеф. Она как будто бы в принципе стала существовать. Я чувствовал интерес внутри себя и подумал провести с ней ночь, а после этого решить, как я к ней отношусь и что с этим делать. Захотелось посмотреть, как выглядит тело девушки, которая так долго занимается таким серьезным спортом.

— Ну да, истинно мужской подход — использовать секс в качестве лакмуса для принятия романтических решений.

— Но это действительно работает.

— Ну-ну…

Я села удобнее, закинув ногу на ногу. Вечер, кажется, теперь только начинался.

— Я пригласил ее на ужин через три-четыре дня. Мы встретились в пятницу в баре. Не стоило откладывать принятие решения надолго, — Игорь подмигнул мне. Мужская логика в этот момент уместилась на одной моей ладони. — Она не опоздала и была в красном платье. Мы ничего друг о друге не знали, поэтому спросить можно было много. Она приехала из маленького города, и ее отец был фермером, а я практически никогда не путешествовал и недавно похоронил мать. Она обожала комедии с Пьером Ришаром, а я слушал

Placebo и Ramones. Еще она постоянно шутила, и мы много смеялись. У нее была красивая улыбка и действительно смешные шутки. Вечер получился отличный, я вызвал ей такси.

— Вы ночевали отдельно?

— Да.

— Почему?

— Потому что в мире столько дерьма, а с ней мне было весело. И потому, что девушка, которая может искренне смеяться, может вообще все. Рано или поздно каждый мужчина осознает это. В общем, я испугался. Она стала мне нравиться.

На часах было двадцать два тридцать. Мы сидели за третьим от окна столиком. Десятый месяц года. Время идет, люди не меняются. Нам всегда будет страшно быть счастливыми.

— Я решил раствориться и начал избегать ее. То есть старался не пересекаться на работе и не перезвонил после того вечера.

— Она подумала, что сделала что-то не так и не понравилась тебе.

— Не знаю.

— Я знаю.

— А я не знаю, почему вы придумываете себе что-то драматическое в тех местах, о которых вам ничего не известно. Как можно было подумать, что я остался равнодушен, если я смеялся над ее шутками и не стал использовать ее тело?

— Но ты после этого сделал вид, будто бы ее не существует.

— Я… Да.

Да. Вот именно. Я на мгновение прикрыла глаза и вспомнила своих исчезнувших. Кто из них без сожаления принял это решение, а кто — лишь притворялся? В моей жизни было слишком много людей, которые растворились, не сказав мне на прощание ни единого слова. Было неприятно. Я вспомнила,