Читать книгу - "Возвращение в гражданское общество. Социальное обеспечение без участия государства - Дэвид Дж. Грин"

Стратегия реформ в сфере образования должна быть направлена на достижение двух главных целей: она должна способствовать (1) восстановлению ответственности родителей за счет сокращения налогов, что позволило бы им тратить собственные деньги на образование детей; и (2) дерегулированию сферы предложения, чтобы поощрять создание новых школ и подорвать могущество локальных монополий госсектора.

Во-первых, в том, что касается сферы спроса, родители должны получить достаточно полномочий, чтобы их выбор имел значение. Семья остается самым эффективным институтом воспитания мужчин и женщин с хорошими качествами. Таким образом, этика школы не должна противоречить авторитету родителей. Более того, школу следует рассматривать как своеобразное продолжение семьи. Единственный способ обеспечить партнерство между семьей и школой – свободный выбор родителями школы для своих детей и возможность перевести их в другую, если родители того пожелают. А такая возможность возникает лишь в том случае, если от родителей зависит доход школы, – т. е. оплачивать образование детей должны родители. Без этого эффективная система ответственности школы перед родителями невозможна. Оплата образования позволит родителям выбирать школы, где внимание сосредоточивается не только на обеспечении детей знаниями, но и на нравственном наставничестве в партнерстве с семьей.

Представители классического либерализма традиционно предлагают обеспечить такую роль родителей с помощью системы ваучеров, в рамках которой мы все платили бы за образование детей через налоги, а в обмен получали бы от государства ваучер, который передавали бы любой школе за услуги по обучению детей. Однако более эффективной альтернативой стало бы восстановление у родителей покупательной способности, которую отнимает у них налоговая служба, что позволило бы большинству платить за образование собственных детей. Государство же должно взять на свое попечение только детей из самых бедных семей – с тем, чтобы у каждого человека в стране была возможность получить образование.

Помимо преобразования сферы спроса необходимо радикальное дерегулирование сферы предложения, которое сорвет с нее удавку централизованного управления и возродит в учителях угасший идеализм. Для этого недостаточно преобразовать все государственные школы в образовательные учреждения, существующие на гранты, как предлагают некоторые, хотя и в этом случае местные органы управления образованием тоже были бы ликвидированы. Такой подход может принести немало преимуществ, но не обеспечит достаточного дерегулирования сферы предложения. Уже можно считать бесспорным, что ключ к успешному функционированию любого рынка – возможность новых игроков перехватить «рыночную нишу» у действующих. Без такого дисциплинирующего воздействия уже имеющиеся школьные учреждения легко привыкнут к комфортному существованию.

В конечном итоге все школы должны стать частными. Учителя и другие лица должны иметь право беспрепятственно создавать новые школы, а действующие государственные школьные учреждения – иметь возможность преобразовываться в частные. Тогда сами школы будут определять такие вопросы, как прием учеников и их количество, система управления, сроки пребывания преподавателей в должности, их квалификация и зарплаты. Они будут самостоятельно устанавливать плату за обучение и отчитываться о работе только перед родителями, а не перед каким-либо административным органом. Ни центральное правительство, ни местные власти не будут контролировать школы.

Радикальное дерегулирование школьного образования поможет вдохнуть новую энергию в учителей и возродить ныне дремлющую родительскую ответственность и активность. Подход правительства к преподаванию выразился в навязывании учителям единой школьной программы – видимо, оно полагало, что из Уайтхолла способно определить, что должно происходить в каждом классе страны. Но указания сверху вряд ли способны стимулировать учителей. Конечно, некоторые из них – безнадежно идеологизированные люди, которым нельзя вообще доверять воспитание подрастающего поколения, но к большинству учителей это не относится, и только их добрая воля способна обеспечить процветание школьного образования в Британии. Политика дерегулирования позволит создавать новые школы на основе энтузиазма преподавателей. Такой подход принесет особо ценные результаты в городах, поскольку позволит преданным делу учителям помогать беднякам, создавая новые школы.

Правительства Тэтчер и Мэйджора прибегают к риторике в духе «выбор должен быть за потребителем», в результате чего создается впечатление, будто их подход аналогичен тому, что мы только что описали. Но разница заключается в том, что главной целью наших правительств в последние годы вовсе не являлось оживление «дремлющего» партнерства между семьей и школой за счет их сближения. Подход наших властей, напротив, заключался в отделении школы от семьи – родители рассматривались как посторонние, выбирающие ту или иную школу, не более того. Реформа образования 1988 года – еще один пример того, к чему приводит «суженное» понимание рыночных отношений. Родителям лишь разрешили выбирать школу для своих детей (причем этот выбор сильно ограничен наличием мест). Однако значение свободного объединения людей в условиях конкурентного рынка состоит не только в том, что различные группы имеют возможность использовать активы тем способом, который они считают наиболее целесообразным, но и в том, что индивиды под стимулирующим воздействием конкуренции могут беспрепятственно совершенствовать свои личные качества и профессиональные навыки. Беспрепятственная возможность задействовать изобретательность и идеализм людей, то, что называется «человеческим капиталом», – суть свободного рынка [248] . Правительства Тэтчер и Мэйджора, однако, стремились не расширить простор для творческой активности людей, а усилить централизованный контроль. Их замыслы провалились именно из-за этого, поскольку при реализации подобных реформ они должны были полагаться в первую очередь на преподавателей. Если бы власти были готовы передать полномочия родителям, которые, в свою очередь, стали бы налаживать партнерство со школами, конфронтации вокруг экзаменов в рамках общенациональной школьной программы и публикации их результатов можно было бы избежать, а главное, была бы создана основа для повышения качества обучения всех учеников.

Эксперимент в Восточном Гарлеме, проводящийся с начала 1970-х годов, наглядно показал, какие гигантские преимущества способно принести дерегулирование в сфере образования. В 1973 году ученики Восточного Гарлема занимали последнее место из всех 32 школьных округов Нью-Йорка по навыкам чтения и математики. Это был бедный район – 80 % школьников получали бесплатные завтраки, а более половины – принадлежали к семьям, возглавляемым матерями-одиночками. Расовый состав его населения выглядел так: почти 60 % составляли выходцы из Латинской Америки, а 35 % – чернокожие.

С 1974 года началась реформа сферы «предложения» в школьном образовании. Создавались стимулы, чтобы учителя выдвигали собственные идеи по вопросам обновления школ, причем объектом реформы должно было стать не здание школы, а ее специализация, программы и философия обучения. Каждая школа получала право контролировать прием учеников и программу, а родители получили полное право выбирать школу для детей, и в соответствии с их выбором распределялись деньги. Родителей поощряли к участию в жизни школы, формируя у них реальное ощущение «права собственности» на нее. Не менее важно и другое: если школа не могла привлечь учеников, ее закрывали.