Читать книгу - "История целибата - Элизабет Эбботт"

[259]

Некоторые святые отцы жили уединенно, полагая, что лишь в одиночестве можно испытать себя, а также легче избежать искушений. Однако их подавляющее большинство объединялось в небольшие группы под духовным предводительством таких святых людей, как отшельник Антоний Великий и монах-киновит[260]Пахомий Великий – основатели христианского монашества.

Жизнь в пустыннической общине – независимо от того, насколько она была небольшой или слабо организованной, – определялась духовным авторитетом аввы (аббата) или настоятеля. Святой отец, боровшийся со своими демонами, мог надеяться на избавление от них только в том случае, если откроет сердце настоятелю. «Ибо ничто не раздражает беса блуда сильнее, чем обличение его деяний, и ничто не доставляет ему большей радости, чем сокрытие развратных мыслей человеческих», – пояснял древний христианский авторитет[261].

Ориген – великий христианский мыслитель, известный тем, что кастрировал себя, чтобы стать евнухом в Царствии Небесном, а также благодаря его впечатляющему учению и глубокому исследованию Священного Писания, философии и этике, – впервые сформулировал мысль о том, что сердце является местом слияния тела и души, точкой, где подсознательное соединяется с сознательным и сверхсознательным, а человеческое – с божественным[262].

Христианское монашество стало революционным движением, в итоге поставившим под вопрос само существование немонашеской жизни: могли ли истинные христиане существовать за пределами этих целомудренных, строгих, не от мира сего

великих, огороженных стенами монастырей… сгруппированных келий, возведенных на песчаной равнине Египта, как древние могильники, размещенных на вершинах холмов, угнездившихся на столбах, установленных в трущобах и закоулках городов… теснящихся в пещерах, высеченных в утесах и сказочных скалах, сокрытых в глубинах ущелий?[263]

Мог ли внешний мир с его греховными забавами, безудержной коррупцией и нечестивыми правителями терпеть лояльных граждан, державших ответ лишь пред своим Господом? Должны ли были все христиане отречься от мира и скрыться в монастырях? Или должен был возобладать новый порядок – Christianitas, – при котором христианству следовало перейти в наступление и преобразовать мир в один колоссальный монастырь во главе с вселенским аббатом, заставившим всех себе повиноваться?