Читать книгу - "Плохая терапия. Почему дети не взрослеют - Эбигейл Шрайер"

своего сына в одну из самых престижных подготовительных школ Нью-Йорка. По ее словам, вся эта сосредоточенность на себе неизменно приводит детей к осознанию того, что кто-то в классе делает их несчастными. "И тогда приходится наводить порядок в классе, чтобы люди с неправильным мнением либо молчали, либо говорили неправильные вещи и принимали на себя последствия".

Кейтлин - американка корейского происхождения, отправившая своих детей в шикарную школу в Калифорнии. Она рассказала мне, что в современных престижных подготовительных школах, где особое внимание уделяется социально-эмоциональным навыкам, "важно только то, во что ты веришь и что чувствуешь. Вы не должны относиться к взрослым с доверием или уважением", - сказала она. "Они не знают больше, чем вы. Только то, что вы чувствуете, и есть то, что вы знаете. И тогда вы просто выпускаете на свободу кучку маленьких самовлюбленных существ и даете им повод нападать друг на друга".

В современной терапевтической школьной среде ученики подвергаются тирании не только своих собственных чувств. Они живут под тиранией чувств друг друга. И в отличие от строгих школ прошлых эпох, современное правление чувств бесконечно капризно, расплывчато в своих предписаниях, безразлично к фактам и доказательствам. Наказания усиливаются до тех пор, пока обиженные не будут удовлетворены, наконец-то им надоел вызванный ими бунт. Не знать, кто может обвинить вас в следующий раз, - все равно что лезть в мусоропровод, чтобы достать крышку от бутылки. Паучье беспокойство, что кто-то может щелкнуть выключателем, сохраняется еще долго после того, как вы благополучно убираете пальцы с перемалывающих пластин.

Проблема с эмпатией

Можно ошибочно предположить, что существует некий парадокс эмпатии. Возможно, в школах неправильно преподают "эмпатию", и если бы они исправили свои методы, то наступила бы великая социальная гармония? Это не так. Как известно академическим психологам, изучающим эмпатию, несправедливость и жестокость могут быть даже предсказуемым результатом того, что эмпатия ставится во главу угла.

Эмпатия - это фокусировка внимания на определенных людях здесь и сейчас", - пишет профессор психологии Йельского университета Пол Блум в своей важной книге "Против эмпатии". "Это заставляет нас больше заботиться о них, но оставляет нас нечувствительными к долгосрочным последствиям наших поступков и слепыми к страданиям тех, кому мы не сопереживаем или не можем сопереживать. Эмпатия становится предвзятой, толкает нас в сторону парохиализма и расизма".

Интеллектуально мы можем ценить жизни миллиардов людей по всему миру. "Но что мы не можем сделать, так это сопереживать им всем", - пишет он. "Действительно, вы не можете сопереживать более чем одному или двум людям одновременно. Попробуйте".

В неспособности сопереживать более чем двум людям одновременно никто не виноват. Это просто особенность естественных ограничений эмпатии. "Это прожектор с узким фокусом, который ярче всего светит на тех, кого мы любим, и тускнеет для тех, кто странный, другой или пугающий", - пишет Блум. Мне кажется, что мы знаем это скорее инстинктивно: запреты на кумовство основаны на признании того, что наша естественная эмпатия к родственникам приносит в жертву справедливость и, в конечном счете, благополучие группы.

Если руководствоваться справедливостью, то можно заложить основу для равного отношения ко всем. Но поставьте во главу угла эмпатию - почувствуйте перед собой боль "жертв" - и вы не только, скорее всего, будете относиться к "группе вне игры" гораздо хуже. Вы даже можете относиться ко всем хуже. Капитан полиции, который сочувствует некомпетентному офицеру, в результате делает общество менее безопасным (и офицера тоже).

Самые самоотверженные поступки млекопитающие совершают ради своих детей. Самые жестокие - в их защиту. Там, где человеческими взаимоотношениями управляет эмпатия, мы видим удивительную заботу об инсайдерах наряду с жестокостью и безразличием к чужакам.

Это может объяснить, почему терапевты иногда непреднамеренно подталкивают клиента к разводу, делая заявления, подрывающие отношения, и представляя отсутствующего супруга в невыгодном свете. Не то чтобы эти терапевты обязательно были черствыми; возможно, они просто не умеют сопереживать.

Терапевты охотнее сопереживают платным клиентам, чем тем, у кого нет возможности выступить в свою защиту. Как естественно посоветовать охладить отношения с мамой, отправить смс о "разрыве дружбы" или затеять "дружеский развод". Ужасно трудно думать о ребенке, которого вы никогда не видели, - скажем, о маленькой девочке, чья жизнь вот-вот будет разрезана на две части, - когда ее плачущая мама сидит на вашем диване.

Эмпатия неизменно предполагает выбор, чьи чувства короновать, а чьи игнорировать. Чрезмерное упование на эмпатию как на руководство к посредничеству в человеческих делах приводит именно к тем несправедливостям, которые мы наблюдаем сегодня в школах: фальшивым показательным процессам якобы в защиту маргинальных учеников, наряду с умопомрачительной жестокостью по отношению к неугодным. Эмпатия - это узкое отверстие для интенсивной заботы. Те, кто находится за ее пределами, расплываются в ничто.

В школах часто проповедуют эмпатию, полагая, что те, кто чувствует боль своих товарищей, скорее всего, будут относиться к ним лучше, но доказательств этому просто нет. "Неправда, что те, кто совершает зло, обязательно обладают низким уровнем эмпатии или что те, кто воздерживается от зла, обладают высоким уровнем эмпатии", - пишет Блум.

Люди, руководствующиеся принципами справедливости или острым чувством добра и зла, часто поступают гуманно, несмотря на то, что не испытывают особых симпатий к получателям помощи. Тот, кто возвращает потерянный кошелек, скорее всего, не руководствуется сочувствием; как правило, он не знает его владельца. Она поступает так, потому что считает это правильным.

И наоборот, психопаты используют эмпатию для эксплуатации своих жертв. Мошенники, соблазнители престарелых вдов и худший вид подлых девочек довели эту "темную эмпатию" до совершенства.

В терапевтической системе, основанной на эмпатии, тот, кто первым и громче всех закричит, может заручиться полной поддержкой школьной администрации и завладеть ее карательным арсеналом. В этом свете неудивительно, что в наших самых эмоционально настроенных школах царит этический бедлам.

 

Поколение болтунов

Подумайте, какие послания транслирует ученикам терапевтическое образование: Вы не можете справиться с собственными конфликтами. У вас много травм, и вам нужна наша "травмоориентированная помощь". Вы постоянно размышляете о самоубийстве или занимаетесь членовредительством. Вы ломаетесь или сломлены. Вы не можете пережить плохую оценку или жесткий дедлайн - проблемы, с которыми дети сталкиваются с момента изобретения школы.

Подобно бесправным массам тоталитарного режима, дети тянутся к оставшемуся орудию в пустом ящике с инструментами: стукачеству. Практически каждый родитель, с которым я разговаривал, с тревогой упоминал о том, что в школах их детей - даже в старших классах - наблюдается обилие стукачества.

Одна из мам, Эллен, которая консультирует родителей в частных школах, рассказала мне о странной и пугающей тенденции среди подрастающего поколения. Многие подростки хранят в тайнике скриншоты, чтобы уличить своих друзей на случай,