Читать книгу - "Что там – за словом? Вопросы интерфейсной теории значения слова - Александра Залевская"

Фокусирование внимания на идентификации слова (далее – ИС) как процессе было начато в 1960-е годы в г. Алматы (Казахстан) в моих экспериментах с носителями русского, казахского или двух названных языков в условиях учебного двуязычия, т.е. при обучении английскому языку как второму или третьему[256]. С целью исследования ассоциативной структуры памяти использовались процедуры свободного и направленного ассоциативных экспериментов с непосредственным и отсроченным воспроизведением слов экспериментального списка; предпринимался разносторонний анализ ошибок воспроизведения с их подразделением на «семантические замены» и «приписки» разных видов, в том числе – основанные на принадлежности слова или именуемого им объекта к некоторой категории языковых и/или энциклопедических знаний. Там же под моим руководством было начато экспериментальное исследование Т. Д. Кузнецовой, позднее защитившей кандидатскую диссертацию по общей и педагогической психологии[257]; по результатам этого исследования была выявлена роль психологического феномена установки при идентификации иноязычного слова в условиях овладения вторым и/или третьим языком; была предложена классификация ошибок внутриязыковой и межъязыковой интерференции по формальным и смысловым параметрам. С моим переездом в г. Тверь в 1969 году и открытием в Тверском государственном университете аспирантуры по специальности «Общее языкознание, социолингвистика, психолингвистика» стала возможной реализация целенаправленной программы исследования ИС в разных ракурсах.

Более сорока лет общая программа теоретических и экспериментальных исследований в русле Тверской психолингвистической школы именуется следующим образом: «Психолингвистические проблемы семантики слова и понимания текста». Тем самым взаимодействие значения слова как достояния индивида и процесса понимания текста всегда находилось в центре нашего внимания, о чём, в частности, свидетельствуют публикация двух коллективных монографий[258], издание с 1978 года сборников научных трудов (с 2001 года они выпускаются как периодическое издание под названием «Слово и текст: психолингвистический подход»), а также наличие ряда книг по результатам исследований на уровне кандидатских и докторских диссертаций (ссылки на них даются ниже в связи с обсуждаемыми вопросами).

Представляется важным привести краткую информацию о том, какие исследования по каждому из двух названных направлений наших экспериментальных исследований сделали определённый вклад в понимание и моделирование того, что лежит за словом у пользующегося языком индивида.

Исследования на уровне слова

Полная программа наших исследований на уровне слова включала изучение особенностей идентификации слов разной лексико-грамматической принадлежности и различных семантических и функциональных классов.

Так, Т. М. Рогожникова начала экспериментальное исследование с изучения специфики идентификации полисемантичных слов детьми разных возрастных групп, позднее провела его с взрослыми вплоть до преклонного возраста[259]. Далее под её руководством в г. Уфа выполнен ряд исследований особенностей идентификации слов дебильными детьми, одарёнными детьми, умственно отсталыми детьми и взрослыми, людьми разных психологических типов, престарелыми людьми и др.; результаты этих исследований обобщены в коллективной монографии[260]. В Твери под моим руководством исследованы особенности идентификации широкозначных слов[261], крылатых слов[262], прецедентных феноменов[263], библеизмов[264].

Параллельно с этим проверялась рабочая гипотеза, согласно которой любое слово идентифицируется как в определённой мере конкретное, образное, вызывающее те или иные эмоционально-оценочные переживания. Подтверждающие эту гипотезу экспериментальные данные были получены Е. Н. Колодкиной на материале русских существительных[265], что, в частности, хорошо согласуется с разработанной Е. Ю. Мягковой психолингвистической концепцией эмоционального компонента значения слова[266]. Место предметного компонента в психологической структуре значения глагола рассмотрела Н. В. Соловьева[267]; специфика идентификации предметно-чувственного компонента значения слова при взаимодействие тела и разума человека показана в работе Е. В. Карасевой[268].

Особую роль в ИС некоторого признака формы, значения слова и/или именуемого словом объекта первоначально рассмотрела Т. В. Шмелёва[269]на материале опорных слов устойчивых адъективных сравнений английского языка; эта линия исследований была продолжена Н. В. Дмитриевой, экспериментально установившей роль признака в выборе эталона сравнения (на материале адъективных сравнений английского и русского языков)[270]. В. А. Соломаха[271]показала значимость признака как опоры при включении идентифицируемого слова в широкую сеть разнообразных лексикосемантических связей, в то время как Н. О. Швец[272]продемонстрировала и научно обосновала роль идентифицируемого признака как инструмента выхода на образ мира, трактуемого как особый вид знания, которое упорядочивается у индивида именно благодаря признакам и признакам признаков слов и именуемых ими вещей.