Читать книгу - "Любить монстра. Краткая история Стокгольмского синдрома - Микки Нокс"

– Меня зовут Наташа Кампуш, меня украли восемь лет назад…

Девушка говорила и говорила. Когда поток слов иссяк, женщина, слушавшая ее, расплылась в лучезарной улыбке:

– Простите, но я не понимаю по-немецки, – на хорошем английском произнесла она. В этот момент в двери показался Вольфганг, который с заботливым видом интересовался, все ли у нее хорошо. Ничего не изменилось. В жизни никогда ничего не меняется.

Они вернулись в Штрасхоф спустя пару дней. Казалось, что за это время Наташа еще сильнее похудела и, кажется, даже постарела. Ее глаза утратили всякое подобие блеска. Воля к жизни также покинула ее. Так закончилась третья тысяча дней заточения.

7

На смену зиме пришла весна, а затем и лето. Жизнь продолжалась, но только вот Наташа в этой жизни, кажется, уже не участвовала. Вольфганг неожиданно стал менее агрессивным. Вспышки ярости случались реже и реже. Все чаще она видела у них дома Эрнста Хольцапфеля – единственного друга Вольфганга. Все чаще ночи она проводила не в мрачном застенке, а в спальне на втором этаже. Что ждет ее за забором этого дома? Кем она там станет без образования, будущего и малейшего знания того, что творится в этом мире. Ее жизнь – это Вольфганг Приклопиль. Он ее создал. Он делал все, чтобы Наташа была счастлива. По крайней мере, он так говорил.

В тот день, 23 августа 2006 года, Вольфганг вернулся домой в приподнятом расположении духа.

– Я продаю наш микроавтобус. Уже нашел покупателя. Пойди помой его пока, – сообщил он.

Девушка пошла в гараж и открыла двери старенького белого микроавтобуса марки Mercedes. Вольфганг говорил о чем-то на кухне, то и дело поглядывая в сторону гаража. Страх того, что она убежит, утих, но привычка контролировать каждый шаг девушки у него осталась. Наташа медлила. Ей предстояло вымыть тот самый микроавтобус, с которого началась эта история. Когда продадут эту машину, исчезнут последние напоминания о том, с чего все началось. Наташа окончательно исчезнет, и на ее месте останется лишь неведомая Бибиана. У нее отобрали все. Даже имя.

Вольфганг о чем-то ожесточенно спорил по телефону. Отсюда до двери, ведущей на улицу, было не больше пары десятков метров. Она сможет выбежать, но вот куда двигаться дальше? Она неплохо изучила улочки Штрасхофа и прекрасно знала, что это совершенно безлюдное место. Встретить здесь прохожих можно разве что вечером, когда добропорядочные жители окрестных домов начинали возвращаться с работы.

Вольфганг исчез в дверном проеме кухни, а Наташа продолжала бессмысленно смотреть на дверь, за которой начиналась настоящая жизнь. Тут издалека донесся голос Вольфганга. Он с кем-то спорил. Девушка оглянулась и побежала, что было сил. Она долго петляла по одинаковым улочкам городка, пока наконец не увидела какое-то шевеление в окнах одного из домов.

Совершенно безумного вида девушка, в каком-то детском сарафане на бретельках и с косынкой на голове ворвалась на участок и буквально набросилась на ничего не понимающую женщину.

– Меня зовут Наташа Кампуш. Я жива. Меня зовут…

Она без конца повторяла одно и то же и требовала вызвать полицию. Женщина еле отделалась от полусумасшедшей девицы и велела ей ждать во дворе. Девушка сгорбилась, прислонившись к одному из деревьев, и стала ждать.

Полиция приехала приблизительно через час. Поначалу девушку приняли за сумасшедшую.

– Меня зовут Наташа Кампуш, и я жива, – повторяла она как заведенная.

Никто не мог понять, кто, черт возьми, такая Наташа Кампуш.

Полицейские проводили девушку до машины и привезли в участок. Там ее заперли в комнате для допросов и спешно начали поднимать старые дела о похищенных детях. Убедившись о том, что дело Наташи Кампуш действительно существовало, более того, следствие по нему официально велось до сих пор, полиция поехала в дом Вольфганга Приклопиля. Наташа тем временем разговаривала с криминальным психологом. Родители ее пообещали приехать в течение часа. Сидящий перед девушкой мужчина без конца задавал одни и те же вопросы. Девушка упорно не поднимала глаз и монотонно отвечала на вопросы. Казалось, она говорила не с психологом, а с его ботинками.

Мобильный телефон психолога вдруг ожил. Он ответил на звонок и моментально изменился в лице.

– …Не успели? – спросил он.

Дальше последовало несколько односложных ответов. Когда психолог отключил телефон, он замолчал. Поток одинаковых вопросов иссяк, и Наташа все же рискнула посмотреть на мужчину.

– Вольфганг Приклопиль кинулся под поезд. Сегодня. В 20:53. В этот момент полиция уже стучалась в двери его дома, и…

Договаривать психолог не стал. По лицу девушки катились безмолвные слезы. Вольфганг Приклопиль умер. Единственный человек в ее мире. Тот, кто создал ее такой, какая она есть. Тот, кто подарил ей постельное белье с изображением Барби и выкрасил гостиную в розовый цвет.

***

Сегодня модно говорить о роли жертвы и психологии поведения жертвы. В любом журнале по популярной психологии можно встретить пару статей на эту тему. Мол, жертва всегда остается таковой и рано или поздно вновь попадает в ловушку нового мучителя. Так будет продолжаться до тех пор, пока такое поведение кажется выгодным и т. д. В тех же самых статьях обычно можно встретить жизнеутверждающие пассажи о том, что нужно стать сильной, самодостаточной личностью, и тогда вам больше не будет выгодна эта роль, вы изменитесь и построите новые, равноправные отношения, основанные на взаимном уважении и доверии. Вы в это верите? Нет, серьезно? Я не являюсь специалистом в области виктимологии, поэтому сознаю, что мое мнение можно будет легко оспорить, и тем не менее… Думаю, никто не будет спорить с тем, что мучитель зависит от своей жертвы куда сильнее, чем жертва от мучителя. Это расхожая истина из разряда житейской психологии.

Можно долго рассуждать о том, что во всем виноваты родители. Это ведь действительно так. В том, кем выросли дети, всегда повинны родители. Если вы не согласны с этим, советую не читать литературу по психологии. Мать Вольфганга Приклопиля издевалась над ним, понукала и унижала. Что же сделал Вольфганг, когда вырос? Он все так же продолжал бояться матери, но сумел найти себе собственную жертву, над которой уже властвовал он сам. Круг замкнулся. Жертва не всегда остается жертвой, рано или поздно она становится мучителем, всегда более жестоким, чем тот, кто мучил ее. Иногда этот процесс происходит в рамках одних отношений, иногда цепочка продолжается. Впрочем, если бы все было настолько безысходно, мир давно бы захлебнулся в океане ненависти и одиночества. Всегда есть хорошие люди, которые, несмотря ни на что, стараются делать нечто хорошее. Они разрывают любой замкнутый круг порочных отношений, злости, отчаяния, одиночества. Таких людей много, просто нужно вовремя встретить такого человека. Именно благодаря им мир лучше, чем порой кажется.

Бригитта Сирни и Альберт Кох приехали в полицейский участок, не веря своему счастью. В комнате для допросов их ждала незнакомая, истощенная до предела девушка. Они не узнали ее, но что еще хуже – она не узнала их. Это были совершенно чужие друг другу люди.