Читать книгу - "Как сделать капитализм приемлемым для общества - Колин Крауч"

• США имеют возможность использовать свою военную мощь едва ли не в любой части мира. Особая роль производства вооружений в американской экономике открывает для государства множество возможностей по оказанию помощи отраслям оборонной промышленности и применению к ним протекционистских подходов. Однако эта государственная помощь и поддержка не рассматривается как вмешательство в экономику, и американское правительство считает себя вправе читать остальному миру лекции о важности свободной торговли и отказа от субсидирования народного хозяйства.

• На массовом рынке США получают признание культурные продукты, а также формируются повсеместно распространяющиеся модные течения. Тем самым значительно повышаются шансы, что потребитель выберет американскую продукцию, а не товары, произведенные на более узкой национальной основе, независимо от их качества.

• Американские корпорации, находящиеся в самом сердце финансового сектора, устанавливают стандарты ведения бухгалтерского учета в остальном мире. Три финансовых рейтинговых агентства из Нью-Йорка превратились в мощную частную форму регулирования деятельности правительств разных стран мира. При этом используемые ими критерии оценок полностью соответствуют принятым в США воззрениям. Не имеет никакого значения, превосходят ли продукты этой системы «выпуск» других систем или уступают им, – доминирующие позиции американской сети гарантируют успех «сделанного в США». Благодаря тяжелому уроку, преподанному нам в 2008 г., когда США занимали господствующие позиции на финансовых рынках, мы знаем, что они предлагают очень плохие продукты. Но остальному миру приходится мириться с этим, дожидаясь, пока правительство США не примет решение об изменении правил. Очевидно, что ни малейших шансов поставить их под сомнение не имеют ни отдельные европейские страны, ни другие государства мира.

Преимущества этих сетевых внешних эффектов помогают объяснить относительно высокие экономические результаты США. Впрочем, экономисты, стремящиеся увидеть в них оправдание отсутствию в США трудовых прав и слабому государству всеобщего благосостояния, едва ли задумываются об этом. Международные сравнения, с результатами которых вы познакомились в предыдущей главе, показывают, что США в большинстве случаев занимают крайние позиции: предельно высокая степень неравенства, предельно слабые профессиональные союзы, предельно декларативные законы о защите занятости и предельно низкий уровень пособий по безработице. Это единственный случай, когда страна с подобными крайними характеристиками одновременно демонстрирует сильные результаты в хозяйственной деятельности. Другие государства со схожими институциональными характеристиками, как правило, не располагают глубоко укорененными демократическими институтами и не могут похвастаться большими экономическими успехами. Отчасти Sonderweg (особый путь) США объясняется монополией страны на целый ряд сетевых экстерналий.

В тех случаях, когда выгоды от сетевого доминирования извлекают корпорации, мы ищем защиту у антимонопольных органов. Но глобальный экономический режим не предусматривает функционирования органов власти, способных воспрепятствовать тому, что США, занимающие господствующие позиции в мире, единолично определяют правила международной экономики. Поэтому мы должны искать возможности создания и развития альтернативных сетей – так, чтобы страны мира получили хотя бы небольшую свободу выбора, чтобы ни одна из сетей не могла занять мировые доминирующие позиции. Основным кандидатом на исполнение данной роли является Европейский союз, и социал-демократия чрезвычайно заинтересована в том, чтобы развитие пошло по этому пути. Правда, основатели ЕС отнюдь не собирались создавать сеть, которая стала бы потенциальным соперником США. В то время европейцы очень сильно зависели от США и были благодарны американцам за военную и экономическую поддержку. Немногие европейцы, за исключением, возможно, французов, осознавали все потенциальные последствия подразумевавшегося согласия с доминированием американской сети. Но с течением времени и в значительной степени случайно Европейский союз создавал и развивал свои собственные глобальные сети, особенно в таких областях, как антимонопольная политика и принятие общих стандартов. Тем не менее пока он остается младшим партнером США. В настоящее время ситуация стала еще более сложной, поскольку сложились условия для создания новых сетей все более усиливающимися государствами с растущими экономиками. В первую очередь к ним относятся Китай и Россия. Не следует забывать и об Индии и Бразилии, способных нарастить экономическую мощь быстрее, чем европейские страны, поскольку они начинают свой путь как уже существующие политические образования, а не как группа чрезвычайно пекущихся о своем суверенитете национальных государств. Начиная соответствующее движение, названные выше страны способны продемонстрировать более высокие результаты, чем те, которых в прошлом добились страны ЕС. Однако следует помнить, что эта группа стран, за исключением, возможно, Индии и Бразилии, отстоит от ценностей социальной демократии гораздо дальше, чем США.

Важнейшим шагом на пути к глобальному присутствию европейской сети стало введение в обращение единой валюты. Вот пример того, как автономия государства-нации приносится в жертву ради превращения страны в часть глобально эффективной Европы. Однако в первоначальном договоре недооценивалась степень необходимых жертв, так как правительства стран – членов ЕС были рады поверить в чрезмерно упрощенные экономические выкладки, согласно которым ЕЦБ достаточно было наблюдать за динамикой агрегированных показателей объема и структуры денежной массы в Европе в целом. Многие специалисты указывали на несоответствие этой функции реальным потребностям. По их мнению, рано или поздно обязательно должна была возникнуть необходимость в более пристальном отслеживании налогово-бюджетной политики в отдельных европейских странах. Это время пришло. Мы отнюдь не имеем в виду, что теперь ЕЦБ должен стать поборником повсеместной строгой фискальной дисциплины и жесткой экономии. В предшествующих главах мы пытались объяснить, что в наши дни основные проблемы налогово-бюджетной и денежно-кредитной политики состоят совсем не во всемерном ограничении инфляции и tout court контроле над государственными расходами. Речь идет об использовании государственных расходов и государства всеобщего благосостояния, о том, какое количество стран способно создать государства всеобщего благосостояния и социальных инвестиций. Вне всяких сомнений, существует необходимость в том, чтобы воспрепятствовать национальным правительствам использовать государственный долг как средство долгосрочного финансирования государственных расходов в отсутствие должной организации сбора налогов. В то же время нельзя забывать и потребности в поощрении релевантного финансирования расходов в соответствии с моделью социальных инвестиций. Данная альтернатива надзору с целью осуществления жесткой экономии означает, что отслеживание деятельности национальных правительств должно осуществляться еще более тщательно и на бо́льшую глубину, чем в настоящее время. Однако результатом этого будут более сильный евро, более сильная Европа, а значит и более сильные национальные экономики, способные не допускать хронической задолженности и осуществлять важные программы государственных расходов. Предлагаемая альтернатива состоит не в «возвращении» государственного суверенитета, но в подчинении глобальной экономике, в которой доминируют «чужие» сети (в наши дни и ближайшем будущем – сеть, созданная США, впоследствии – сети, «сотканные» другими государствами мира). Переход из мира, в котором правят национальные государства, в мир, управляемый глобальными экономическими отношениями, неизбежно будет сопровождаться жертвами в форме избавления от былых привычек и стереотипов. Но у нас имеется возможность выбора того, чем именно мы готовы пожертвовать. Проблема заключается практически в полном отсутствии общенациональных политических форумов, участники которых (те, кто контролирует демократические дебаты) честно и откровенно обсуждали бы условия различных вариантов выбора.