Читать книгу - "Измененные черты характера. Как медитация меняет ваш разум, мозг и тело - Ричард Дэвидсон"

В другом исследовании лаборатории Ричи опытные практикующие медитацию, развивающие сострадание, демонстрировали стабильное усиление реакции миндалевидного тела на тревожные звуки (например, женский крик). При этом у тех, кто входил в группу сравнения, практически не было разницы между состоянием сострадания и нейтральным контрольным состоянием^[136]. В дополнительном исследовании ученые сканировали мозг участников, которые во время концентрации внимания на слабом источнике света слышали тревожные звуки^[137]. У людей без опыта медитации миндалевидное тело активировалось из-за звуков, в то время как у практикующих реакция этого участка была приглушенной, а концентрация оставалась устойчивой. Даже участники, которым пообещали вознаграждение, если они постараются сосредоточиться на лампочке независимо от звуков, все равно отвлекались на крик.

Эти открытия дают несколько подсказок о том, как работает тренировка ума. Во-первых, очень часто используется целый набор медитаций, а не единственная практика. Практикующие випассану (большинство участников описанных здесь долгосрочных исследований) во время типичного ретрита могут совмещать практику внимательности к дыханию с практикой любящей доброты. MBSR и схожие программы предлагают различные виды тренировки ума.

Разные методы тренировки ума влияют на мозг по-разному. При практике сострадания миндалевидное тело увеличивается в объеме, в то время как при сосредоточении внимания, например, на дыхании оно уменьшается. Медитирующие учатся менять отношение к своим эмоциям во время разных практик.

Участки миндалевидного тела «воспламеняются», когда мы видим человека, испытывающего сильные негативные эмоции — страх, гнев и тому подобное. Этот сигнал миндалевидного тела предупреждает мозг, что происходит что-то важное. Миндалевидное тело выступает в роли нейронного радара, обнаруживающего значимость того, что мы испытываем. Если происходящее кажется тревожным, например женщина, кричащая в страхе, миндалевидное тело задействует расширенные связи и привлекает другие участки для реакции.

В то же время островная доля мозга использует свои связи с внутренностными органами тела (например, сердцем), чтобы подготовить тело к активному участию (к примеру, повышает кровообращение в мышцах). И раз мозг готовит тело к реакции, то люди, практикующие медитацию сострадания, с большей вероятностью помогут другим.

Но возникает вопрос: как долго длятся подобные эффекты обучения ума состраданию? Это лишь временное состояние или оно становится устойчивой чертой? Через семь лет после окончания эксперимента с трехмесячным ретритом Клифф Сарон вновь связался с участниками^[138]. И обнаружил удивительную вещь среди тех, кто мог удерживать внимание на тревожных изображениях страданий во время и сразу после ретрита, — психофизиологическое приятие, в противоположность желанию отвести взгляд и выражению отвращения, которые он наблюдал у других (и которые типичны для людей в целом).

Те, кто не отводил взгляда, а принимал чужие страдания, через семь лет с большей вероятностью помнили конкретные изображения. В когнитивной науке такая память говорит о мозге, который смог устоять перед атакой эмоций и поэтому рассмотрел трагическую картину внимательнее, запомнил ее эффективнее и, предположительно, решил действовать.

В отличие от других выгод от медитации, которые возникают постепенно (например, быстрое восстановление от стресса), укрепление сострадания происходит быстрее. Мы полагаем, что развитие сострадания может использовать «биологическую готовность» — запрограммированную готовность к освоению навыка, выражающуюся, скажем, в быстроте, с которой маленькие дети учатся говорить. Как и в случае с навыком говорить, мозг настроен на то, чтобы научиться любить.

Вероятно, причина этого в большей степени кроется в связях в мозге, отвечающих за заботу, которые имеются у всех млекопитающих. Эти сети активируются, когда мы любим своих детей, друзей и всех, кто попадает в наш естественный круг заботы. Данные связи укрепляются даже после короткой тренировки сострадания.

Как мы видели, усиление сострадательного отношения не ограничивается лишь мировоззрением: люди действительно становятся более склонны помогать нуждающимся, даже если им это невыгодно. Подобный интенсивный отклик на страдания других выявлен в другой выдающейся группе — группе невероятных альтруистов, людей, которые пожертвовали одну из своих почек незнакомцу, остро нуждающемуся в трансплантации. Сканирование их мозга показало, что эти люди, наполненные состраданием, имели увеличенное правостороннее миндалевидное тело по сравнению с другими людьми их возраста и пола^[139].

Поскольку эта область мозга активируется, когда мы проявляем эмпатию к тому, кто испытывает страдания, увеличенное миндалевидное тело может вызывать необычную способность чувствовать боль других, вдохновляющий человеческий альтруизм — даже такой, как пожертвование почки ради спасения чьей-то жизни. Нейронные изменения в результате практики любящей доброты, зарождающиеся признаки которых видны даже у новичков, совпадают с изменениями в мозге суперсамаритян — доноров почки^[140].

Культивация любящей заботы о благополучии других людей имеет удивительное и уникальное преимущество. Оно заключается в активации участка мозга, отвечающего за счастье наряду с состраданием^[141]. Любящая доброта тоже укрепляет связи между участками мозга, отвечающими за радость и счастье, и префронтальной корой — зоной, которая важна для управления поведением^[142]. Чем прочнее связи между этими областями, тем более альтруистичным становится человек, прошедший обучение медитации сострадания.