Читать книгу - "Мы не умираем, а рождаемся вновь! - Брайен Уайсс"

Беном. Она верила в бессмертие своей души, и это помогало ей переносить боль. Она цеплялась за жизнь, ожидая рождения внучки, первого ребенка ее дочери Донны. Она увидела Кэтрин в больнице во время одной из процедур, их глаза встретились, и беседа потекла мирно и радостно. Откровенность и искренность Кэтрин помогли Майнетт уверовать в то, что жизнь после смерти действительно продолжается.

За неделю до смерти Майнетт пригласили в онкологическое отделение больницы. Мы с Кэрол могли проводить с ней время, разговаривая о жизни и смерти и о том, что ждало ее после смерти. Обладая исключительным благородством и достоинством, она решила умереть в больнице, где медсестры могли заботиться о ней. Донна, ее муж и их шестинедельная дочь пришли, чтобы провести время с ней и попрощаться. Мы долго были с ней. Около шести вечера того дня, когда Майнетт умерла, Кэрол и я почувствовали непреодолимое стремление вернуться. Следующие шесть часов, проведенных с ней, были наполнены покоем и невероятной духовной энергией. Хотя дыхание ее было затруднено, Майнетт больше не чувствовала боли. Мы говорили о ее переходе в промежуточное состояние, о ярком свете и присутствии духа. Она пересмотрела свою жизнь, в основном молча, и попыталась принять все плохое, что в ней было. Казалось, она знает, что не сможет уйти, пока не завершит этот процесс. Она ждала конкретного времени, чтобы умереть — раннего утра. Она ждала его с нетерпением. Майнетт была первым человеком, которого мне довелось сопроводить до самого момента смерти.

Она была сильной, и наше горе смягчал приобретенный опыт. Я почувствовал, что поле моей деятельности как терапевта теперь включало не только лечение фобий и тревог, но и консультирование в ситуации смерти и умирания, а также глубокого горя. Я интуитивно знал, чего делать не стоит, и каким образом вести терапию. Я мог дать пациентам почувствовать умиротворенность, покой и надежду.

После смерти Майнетт многие другие, умирающие или переживающие смерть любимых, обратились ко мне за помощью. Многие из них не были готовы узнать о Кэтрин или читать литературу о жизни и смерти. Но даже не рассказывая об этом, я знал, что могу донести до них нужные послания. Интонациями, сопереживанием и пониманием происходящего и их страхов и чувств, взглядом, прикосновением, словом я мог проникнуть в их души и вселить в них надежду, пробудить забытую духовность, человечность. А тем, кто был готов к большему, я предлагал почитать книги и рассказывал о своей работе с Кэтрин и другими — и это было для них словно глоток свежего воздуха. Те, кто был готов к этому, — воспряли духом. Озарения их посещали гораздо быстрее.

Я уверен, что терапевты должны открыть свои умы новому знанию. Существует реальная необходимость в большем количестве научных исследований и документирования переживаний смерти и умирания — как в случае с Кэтрин, а также во множестве экспериментов. Терапевтам необходимо признать наличие жизни после смерти и использовать это при консультировании. Им не обязательно применять гипноз, но их сознание должно быть открыто, они могут делиться знанием с пациентами и не сбрасывать со счетов их переживания.

Люди в наше время угасают, думая, что все мы смертны. Эпидемия СПИДа, ядерное уничтожение, терроризм, болезни и другие катастрофы нависают над нами и мучают нас ежедневно. Многие из подростков убеждены, что не проживут дольше двадцати лет. Это ужасно, учитывая высокий уровень стресса в нашем обществе. Если говорить об отдельных людях, то реакция Майнетт на слова Кэтрин воодушевляет. Ее дух окреп, и она исполнилась надеждой перед лицом ужасной боли и немощи ее тела. Но все эти послания относятся не только к умирающим, а ко всем нам. Для нас тоже есть надежда. Нам нужно больше клиницистов и ученых, чтобы изучать таких, как Кэтрин. Все ответы у нас есть. Мы бессмертны. Мы всегда будем вместе.

Глава 12

С момента проведения нашего первого с Кэтрин сеанса прошло три с половиной месяца. За это время она не только избавилась от своих симптомов, не просто вылечилась, а открыла в себе исключительные способности. Она буквально сияла и источала умиротворение вокруг себя. Люди тянулись к ней. Когда она завтракала в кафетерии больницы, то мужчины и женщины стремились подсесть к ней со словами «Хочу сказать вам, что вы выглядите прекрасно!» Словно рыбак, она ловила их на невидимую удочку своих психических способностей. А ведь до этого она несколько лет завтракала в этом кафетерии, но никто даже не замечал ее.

Как и обычно, она быстро погрузилась в транс в моем офисе с приглушенным освещением, и ее светлые локоны заструились по знакомой бежевой подушке.

Я вижу здание… построенное из камня. На самом верху его что-то есть. Вокруг много гор. Очень сыро… снаружи очень сыро. Вижу повозку. Я вижу, как мимо проезжает повозка… прямо напротив меня. В повозке много сена, сена или соломы, или чего-то другого, что могут есть животные. Там несколько человек. В руках у них какие-то флаги — на конце палки что-то развевается. Очень яркие цвета. Я слышу, что они говорят о маврах… о маврах. И о текущей войне. У них что-то железное… что-то железное на головах… что-то вроде металлических шапок. Сейчас 1483 год… еще слышу что-то о датчанах… мы воюем с датчанами? Сейчас идет какая-то война.

«Ты находишься там, с ними?» — спросил я.

Не вижу. Я вижу повозки. Они двухколесные, двухколесные с открытым верхом. Они открыты. По обеим сторонам открыты планки, деревянные планки, соединенные вместе. Вижу… они носят на шеях что-то металлическое… очень тяжелые металлические украшения в форме креста. Но с закругленными краями, крест… с круглыми краями. У них праздник имени какого-то святого. Я вижу мечи. У них есть ножи или мечи… очень тяжелые, с тупыми концами. Они готовятся к битве.

«Попробуй найти себя среди них, — попросил я. — Оглядись вокруг. Может, ты солдат. И смотришь на них откуда-то».

Я не солдат.

Она была абсолютно уверена в этом.

«Оглядись вокруг».

Я принесла еду. Это деревня, какая-то деревня.

Она замолчала.

«Что ты видишь сейчас?»

Вижу флаг. Что-то вроде флага. Красный с белым… Белый с красным крестом.

«Это флаг твоих людей?»

Это знамя солдат короля.

«Это ваш король?»

Да.

«Ты знаешь его имя?»

Не слышу. Его здесь не называют.

«Ты можешь рассказать, что на тебе надето? Посмотри и расскажи, во что ты одета».

Что-то кожаное… кожаная куртка, а под ней… под ней грубая рубашка. Кожаная куртка… короткая… Сапоги