Читать книгу - "Управление Вселенной. Женщина и Вселенная - Сергей Расторгуев"

Но есть более простое объяснение. Суть его в том, что на самом деле данная частица получает дополнительную энергию от себе подобных, от тех, «кто также страдает или также пробуждается». У каждой частицы есть невидимые нам связи с другими частицами точно также, как у каждого человека есть невидимые связи с им подобными.

Существование на планете достаточно устойчивой биосферы и, в частности, человеческого общества, которое живет, руководствуясь одними и теми же сюжетами, подтверждает наличие возможностей по мгновенному и постоянному взаимодействию ключевых элементов системы. В основе всех этих сюжетов лежит рождение или смерть, за которыми всегда стоят наблюдатели, выискивающие для себя команды на Любовь или Ненависть, на рождение или убийство; команды, благословленные кем-то более великим и мудрым. Именно благодаря этой системе отдельные люди, подпитывающиеся на уровне резонансов^[63] в своем социальном сегменте среди себе подобных, способны творить чудеса.

В качестве одного из универсальных каналов, по крайней мере, в среде животных и человека, может выступать что-то похожее на телепатию, в широком смысле этого понятия, какое-либо специфическое поле, способное распространяться только в живом, только через живых, только среди живых, усиливаясь и ослабляясь живыми. Органом, воспринимающим это поле и создающем его, Архиепископ Лука Войно-Ясенецкий^[64] считает сердце: «Иннервация сердца поразительно богата и сложна. Оно все оплетено сетью волокон симпатической нервной системы и через нее теснейшим образом связано с головным и спинным мозгом. Целую систему церебральных волокон получает оно от блуждающего нерва, по которым передаются ему многосложные воздействия центральной нервной системы и, весьма вероятно, посылаются в мозг центростремительные чувственные импульсы сердца. Мало еще изучены и полны неизвестности функции симпатической и вегетативной нервной системы, но уже теперь вполне ясно, что они глубоко важны и многосторонни. И что особенно важно для нас, этим нервным узлам и волокнам несомненно принадлежит очень важная роль в физиологии чувствительности.

Таким образом, наши анатомо-физиологические знания о сердце не только не мешают, а скорее даже побуждают нас считать сердце важнейшим органом чувств, а не только центральным мотором кровообращения».

Таким образом, мы можем говорить о поле, существующем в резонансе биения сердец.

Именно это поле в витальном контуре и расставляет управляющие ориентиры. Но его волны не есть функция мысли. Это поле — функция жизни, функция живого тела, души и духа.

Так, архиепископ Лука пишет: «Но Священное Писание говорит нам о сердце гораздо больше. О сердце речь идет чуть ли не на каждой странице Библии, и впервые читающий ее не может не заметить, что сердцу придается значение не только центрального органа чувств, но и важнейшего органа познания, органа мысли и восприятия духовных воздействий. И больше того: сердце по Священному Писанию есть орган общения человека с Богом, а следовательно, оно есть орган высшего познания».

Сказанное им было отражено человеческой историей чувствования друг друга так: «Поистине, сердце, которое очищает себя и просит Любовь войти и поселиться в нем, есть самое святое из всех святых мест». Именно так написал Кут Хуми Лал Сингх, кашмирский брахман^[65].

Все живое чувствует друг друга независимо от способности мыслить. Все живое чувствует друг друга только в зависимости от способности ЖИТЬ, Любить и Ненавидеть!

Мы все в какой-то степени маги. А именно в той степени, в какой способны воспринимать и пользоваться энергией, мыслями и чувствами «похожих», т. е. тех, кто образует наш т. н. социально-резонансный сегмент, всех тех, кто настроен на одну и ту же частоту.

По большому счету в конкретный социально-резонансный сегмент входят не только люди, но и объекты, но и модели всех остальных управляющих контуров Вселенной. Именно поэтому иногда работают талисманы, а предметы, особенно подарки, имеют тенденцию к возвращению. Именно поэтому слова и талисманы доводят до конца то дело, которое не смогли довести до своего логического завершения мечи рыцарей.

«Писатель Вильгельм фон Штольц собрал большое количество историй о странном возвращении утерянных или украденных предметов к своим хозяевам. Среди прочих у него есть история о женщине, сфотографировавшей своего маленького сына в Черном Лесу. Она оставила пленку в Страсбурге для проявки. Но началась война, она не могла ее забрать и смирилась с этой потерей. В 1917 г. во Франкфурте она купила пленку, чтобы сфотографировать свою дочь, которую родила за это время. Когда пленка была проявлена, выяснилось, что она уже использовалась: под фотографией дочери была фотография сына, сделанная в 1914 г.! Старая пленка не была проявлена и каким-то образом вновь поступила в продажу вместе с новыми пленками. Автор приходит к ожидаемому выводу, что все здесь указывает на "взаимное притяжение связанных друг с другом объектов" или на "избирательное родство". Он предполагает, что эти происшествия выглядят так, словно являются сновидением "более масштабного и более обширного сознания, которое непознаваемо”»^[66].

А если вдуматься, то истории о возвращении предметов есть у каждого. Когда мы расстаемся с любимыми навсегда, к нам возвращаются сделанные подарки. И по-другому не может быть.

Все те, кто в данный момент «живут и работают» на одной и той же резонансной частоте, образуют сугубо свой мир. Они подпитывают друг друга и вытаскивают из «потенциальных ям». И делается это с помощью невидимых связей с другими ли частицами, людьми ли, моделями ли, духами ли. По-этому-то у каждого человека есть своё дерево, свой цветок, своё животное, свой символ, своё слово, выручающее в трудную минуту. Поэтому-то больная собака, выпущенная в лес, сама находит растение, которое поможет ей выздороветь. Растение само зовет её к себе. Они из одного объединенного резонансного сегмента. Поэтому-то земля своим притяжением помогает устоять перед натиском бури, а легкий теплый ветер поднимает и свободно несет в нужном направлении. Поэтому смерть одного человека где-то далеко, на краю планеты, заставляет другого человека в страшном кошмаре пережить всю эту боль. Поэтому одни и те же открытия приходят одновременно к нескольким людям. И открытия и люди — из одного резонансного сегмента. Поэтому нас тянет иногда к себе неизвестная, но наша земля или земля, где когда-то для нас «деревья были большими».

Эти связи невидимы только в нашем пространственновременном континууме, состоящем из трех пространственных и одной временной координат. Они невидимы нам, как невидимы для кукол, смотрящих прямо и вниз, ниточки, за которые их дергают.