Читать книгу - "Офицер словарного запаса - Катя Климова"

то именно их. И значит я уже тогда все о себе знала. Все что было, будет и может быть. А сердце не успокоится вообще никогда, пока дело не кончится. И получается, что нам на самом деле уже в самом раннем возрасте дано все знание о своей жизни. Просто мы в тот момент еще не можем правильно расшифровать эти иероглифы и клинопись.

27 ноября.

Дошло до меня, о великий визирь, что некую женщину однажды пригласили на день рождения. И поскольку женщине нужно было метнуться сначала на три урока подряд, то решила она, что заезжать домой будет некогда. Поэтому чулки и ярко-гранатовое тонкое платье надела снизу. А сверху длинное теплое темно-бардовое. И колготки шерстяные сверху для надежности. Волосы в пучок. Вылитая училка. И лобик еще так нахмурила и уставшее выражение нацепила, умудренное опытом. А под ним вот это вот все. И озарило ее в тот момент, что в каждой женщине живет как минимум две сущности. А то и гораздо больше. Вот эта правильная, подол до колена, плотная шерсть. И вот эта вот блядская, нежная, ускользающая. Просто слишком часто и слишком многие забывают снимать вот это, которое сверху. И постепенно так свыкаются, сливаются, сживаются с ним, что уже и не помнят, что снизу-то шелк. А снаружи его очень сложно заметить, мало что выдает русского разведчика.

Рассказали очередную чудную историю. Про то, как большой начальник закрутил осторожный роман с подчиненной барышней на своей работе. Об этом донесли жене. Он поспешно развелся с женой. Потом с этой новой что-то тоже пошло не так. Разошелся и с ней. И — зачем далеко ходить — закрутил с третьей, опять же из своей конторы. Вторая в это время одумалась и решила предпринять активные попытки по возвращению и примирению. И все бы ничего, просто она крайне неудачно и невовремя зашла к нему в кабинет. В итоге уволили ту, третью. Сделали крайней и ответственной за всю боль и несправедливость мира. Она пожала плечами и ушла из этого балагана. Цветет, как и прежде. Не пропадет, в общем. А остальные участники пусть и дальше ползают в своем инсектарии. Вы прослушали краткую радиопередачу из мира животных. Ну и про власть и альфа-самцов заодно.

….

Мне подумалось, что весь этот текст мог бы стать сценической постановкой. И если так — то на сцене в центре должна стоять женщина, в чем-то ярко красном. Вокруг нее, скажем, 7 зеркал. И каждый раз, когда излагается очередной сюжет и история отношений — она шагает к следующему зеркалу, за которым оказывается мужчина и какое-то взаимодействие происходит между ними, а потом он возвращается на свое место и продолжает этой женщине показывать ее же саму. Она отражается там неким уникальным образом, через него, мужчину. Семь зазеркалий Алисы. Из-за последнего выходит некто в темном и непонятном. И еще неясно, как сложатся именно их отношения. Возможно, она разобьет все зеркала. И увидит наконец именно его, живого и настоящего, и будет видеть его, а не только себя. А возможно она просто расхреначит все зеркала и останется стоять на сцене одна счастливая и довольная с молотком в руках, среди осколков, в роскошном платье. И пойдет куда то, напевая и пританцовывая.

…

Опять же, из долетевших слухов и женской болтовни. Длительный служебный роман между взрослыми людьми. У каждого из них семья и дети. И они 8 лет сидят в одной комнате на работе и сводят друг друга с ума. Ей не было ни с одним мужчиной так блаженно как с ним. Она для него идеальная любовница и внимательная слушательница. А дома он банкомат. А дома она — жена и мать. И вот этот аккорд все длился и длился, и никак не разрешался в консонанс, ни в мажоре, ни в миноре. Кончилось все тем, что однажды он, 48 летний, и в целом здоровый, вышел утром из дома, упал и умер от сердечного приступа. Не достался никому, только гробу одному.

Женщины облегчают душу и сознание своей болтовней. Мужчины таятся ото всех. У единиц есть близкие им по духу друзья, с которыми можно говорить не только о бухле и бабле. И все то, что клокочет и бурлит, в конце концов закупоривает им сосуды намертво.

…

Написал БМ. И я сжалась вся как от резкого крика, когда увидела, что от него пришло сообщение, еще не открыв его и не зная, что там. Оказалось, всего лишь уточнение, во сколько именно завтра мы идем за свидетельством о разводе в загс. Хотя русским по белому было сказано, что нам совершенно необязательно приходить вместе, и вообще обоим являться. И колотится сердце. И кажется, что я застукана за чем то непотребным. И что это абсолютно посторонний человек, но при этом имеющий надо мной законную власть. Как должностное лицо — муж как никак. А я неверная жена. Белый шиповник.

29 ноября.

Сегодня мы встретились с БМ в ЗАГСе, и нам выдали каждому по свидетельству о разводе. Свидетельство о свободе. Хорошенькие такие цветные бумажечки. Он зарос еще больше, лохматый-бородатый, уже почти до самых бровей, стал напоминать чудище из аленького цветочка. По-прежнему не накопил на диван, спать планирует и дальше на полу — мужской уют. По-прежнему глуховат. 5 минут слушал домашние новости про болеющего сына, после чего пожелал мне самой скорейшего выздоровления. Зато добрый, что есть то есть. Вышла на улицу. Прекрасный солнечный день. Яркое небо. Наконец-то снято с меня обременение в виде мужа. Заказали с детьми суши на вечер. Празднуем.

Глава последняя

30 ноября

Январь, Тиват (Черногория), холодное море. Солнечно, пустынная набережная, ветрено. Солнечный день, мы с Бренданом неспеша шагаем вдоль воды. Небольшая часовня. Из нее как раз только что вышла пожилая пара. И у них такие открытые ясные лица. Я зашла внутрь, там так светло, прозрачно, празднично. Он остался ждать снаружи, поскольку глубокую неприязнь испытывает ко всем без исключения культовым сооружениям. Я ненадолго села на простую деревянную скамью. Господи, направь меня, научи меня понимать мужчин и слышать, усмирять свою гордость и строптивость. Находить точки соприкосновения, ну хоть немного, не можешь же ты быть столь жестоким, у нас должен быть шанс, у обеих сторон. Спасибо тебе, Господи, что ты слушаешь меня. Будь счастлив.

Выхожу. Мне кажется, что у меня на душе тоже хоть немного прояснилось и просветлело. «О чем ты там молилась? Ну расскажи, мне же любопытно. Наверное,