Читать книгу - "Новые герои. Массовые убийцы и самоубийцы - Франко Берарди"

Долги — это бремя, подобное ядру на цепи у будущих порабощенных поколений XXI века. Аня Каменец — молодой журналист, которая исследовала ситуацию, когда студенты берут у банков в долг средства для того, чтобы оплатить учебу в университете. Ее книга «Поколение долга» (Generation Debt), опубликованная в 2006 году, стала приговором начинающейся кабале, которая бросает тень на будущее большинства студентов в Соединенных Штатах, Великобритании и других странах мира, где приватизация университетской системы идет полным ходом.

Мы не знаем покоя в той же мере, в какой мы связаны. Общая нить, соединяющая всех членов нашего поколения, — это постоянное чувство непостоянства. Трудно создать семью, группу, работу или свой жизненный путь, когда вы не знаете, будете ли вы в состоянии заработать себе на жизнь, чтобы позволить себе брак или жить без долгов. Трудно инвестировать в самого себя, когда наша страна не заинтересована в инвестировании в нас. Трудно надеяться на будущее во время глобальных экологических катастроф и войн[67].

Каменец также пишет:

Система студенческого кредита в настоящее время делает большую работу, обеспечивая миллиарды прибыли кредиторам, при этом защищая их от риска посредством щедрых федеральных субсидий и гарантий. Для заемщиков картина не столь радужна. Студенты без кредитной истории и опыта принятия финансовых решений склонны оставлять вопросы по займам своим родителям, в свою очередь, передоверяющим их офису финансовой помощи колледжа, которые не раскрывают свои связи с банками, реально становящимися кредиторами. К тому времени, когда подходит выпуск из колледжа, студентка, которую учили не думать о своем кредите в течение последних четырех, или пяти, или шести лет, как правило, даже не знает, сколько денег она должна и кому их надо вернуть. Опросы показывают, что студенты колледжа с энтузиазмом переоценивают свои будущие доходы и недооценивают возможные платежи по кредиту. Чем выше суммы кредитов, тем, как правило, дальше от них оценки самих студентов[68].

В статье, посвященной той же теме, социолог Андрю Росс пишет:

В отличие от почти всех других видов задолженности, студенческие кредиты являются неснимаемыми (долг, от которого должник не может быть освобожден в ходе дела о банкротстве; к таким долгам относятся алименты, задолженность по уплате налогов и т. д.) через банкротство, и коллекторским агентствам предоставляются чрезвычайные полномочия для возвращения таких платежей, в том числе право на арест заработной платы и социального обеспечения. Рынок безопасного кредита, известный как SLABS (Студенческие кредиты активами ценных бумаг), составляет более четверти совокупного одного триллиона долларов долга студентов. Как ипотечный кредит, SLABS часто в комплекте с другими видами кредитов торгуется на вторичных рынках. Вся сила находится на стороне кредиторов и инвесторов, не удивительно, что кредитование студентов является одним из наиболее выгодных секторов финансовой промышленности. Что касается федерального кредита, они предлагаются по неоправданно высоким процентным ставкам — намного выше тех, по которым само правительство заимствует деньги у банков[69].

Как объясняет Маурицио Лаззарато в своей книге «Фабрика должников» (La Fabrique De l’Homme endetté), долг — новая форма социального шантажа, цепь, обязывающая людей принять любую работу, даже ту, которая их не устраивает, плохо вознаграждающуюся, вредную или унизительную.

Связывание молодых людей цепью долга — путь к тому, чтобы обязать их добровольно принять эксплуатацию и уничтожить возможности организоваться и выступить против насилия капитала. В 2011 году «Occupy-движение»[70]начало кампанию по осуждению системы студенческих кредитов, но движение было не в состоянии поддерживать длительные действия по организованному противостоянию системе и саботажу долгового рабства. Это действительно тревожный знак, так как, если социальные движения не в состоянии развеять чувство вины, которое порождает долг, если временные работники не в состоянии найти средства культурной и политической автономии, суицидальная волна, растущая в ходе первого десятилетия XXI века, будет продолжать расти, образуя настоящий ураган.