Читать книгу - "Железные аргументы. Победа, даже если ты не прав - Мэдсен Пири"

Хотя жалость и числится среди лучших человеческих свойств, она не является достаточным основанием для доказательства. Обращаясь для подтверждения того или иного положения к жалости вместо разумного рассуждения, мы допускаем софизм, называемый argumentum ad misericordiam.

Спрашивая себя, заслуживает ли этот человек обвинительного приговора, спросите себя также, каково это будет для него быть заточенным в тюрьме, лишенным свободы, превращенным в изгнанника, отторгнутого человечеством?

(Вопрос в том, виновен он или нет, а не в том, каково ему придется после вынесения приговора.)

Когда от нас требуется разрешить вопросы, касающиеся фактов, мы должны взвесить свидетельства с каждой из сторон и постараться добраться до истины. Привнесение в наши рассуждения жалости ничего не прибавляет к делу. Жалость, хотя она и может значительно повлиять на наши действия, не должна оказывать воздействие на наше суждение. Последствия, которыми чревато для каждой из сторон признание утверждения истинным или ложным, не имеют значения для его истинности или ложности. Будет человек затем посажен в тюрьму или послан на недельный отдых в Океанию ничуть не меняет факта самого по себе. В случаях, когда жалость возникает при постановке вопроса об истинности или ложности утверждения, налицо софизм ad misericordiam.

Можем ли мы позволить себе сохранить за Дживсом место служителя при стадионе? Давайте посмотрим, что будет, если мы его уволим. Вообразите себе состояние его жены и детей — сейчас, когда близится Рождество и холодные зимние снега вот-вот посыплют с неба. Не лучше ли будет спросить: «Можем ли мы позволить себе не сохранить за Дживсом это место?

(Да, конечно же, можем. Разумеется, мы можем решить, что будем и дальше держать его на этой должности, но это уже совсем другое дело.)

Если отвлечься от использования в залах суда — куда ни один уважающим себя представитель защиты не осмелится войти, не имея при себе носового платка, — довод ad misericordiam проникает в любой спор, где факты чреваты последствиями. Никто не позволит возможным последствиям для человеческой судьбы повлиять на наше убеждение относительно таких очевидных вещей, как то, что 2+2=4, однако там, где уверенности меньше, мы можем почувствовать искушение позволить нашей жалости вынести оправдательный приговор.

Сентиментальные соображения являются необходимым условием государственной политики. Ни один вопрос, пусть даже он касается чистых фактов, не может быть решен без принятия во внимание того эффекта, которым он произведет на больных, старых, убогих, слепых и хромых.

Если мы решим, что помощь другим странам неэффективна и не повышает их уровень жизни, это будет значить, что мы обрекаем людей в экономически неразвитых странах на прозябание в ужасной нищете, запустении и болезнях.

(Если помощь другим странам неэффективна, к перечисленным последствиям приводит сам этот факт. Может быть, нам стоит придумать какой-либо другой способ справиться с проблемой?)

Argumentum ad misericordiam привлекает нас, поскольку мы знаем, что должны учитывать жалость при выборе направления своих действий. Ошибка кроется в том, что нет необходимости принимать во внимание жалость при определении того, что истинно, а что ложно. Когда она переступает черту, отделяющую одну территорию от другой, вместе с ней переступает черту и правомочность рассуждения.

Очарованию этого софизма трудно противиться. Вся диккенсовская «Рождественская песнь» представляет собой один большой argumentum ad misericordiam. Вот вам Скрудж, который честно зарабатывает на жизнь, одолеваемый (вместе с читателем) призывами к жалости. Боб Крэтчит — опытный клерк и писец; если его не удовлетворяют предложения Скруджа, ему ничего не стоит пойти и найти себе другое место согласно рыночным расценкам. Однако нет: призраки слетаются, чтобы изводить его нанимателя доводами ad misericordiam, и несчастный Скрудж под нравственным давлением вынужден принять решение, противоречащее экономической реальности. Более уместным ответом на подобные приставания был бы возглас: «Что за Чепуха!»

Вы можете неплохо развлечься, заставляя оппонентов корчиться под острием доводов ad misericordiam. Вашу аудиторию в конечном счете не слишком интересует различение фактов и вымысла, и вы с легкостью можете сделать так, чтобы те, кто разошелся с вами в заключениях относительно истинности утверждаемого, выглядели жестокосерднее викторианских землевладельцев.