Читать книгу - "Психология страха - Евгений Ильин"

Довольно распространенными являются социальные фобии, которые определяются как состояние, выражающееся в боязни оценки (критики, суждения) со стороны значимых для субъекта личностей в относительно малых группах. Многие панически боятся публичных выступлений: не могут двух слов связать, когда их вызывают на трибуну, хотя в обычной обстановке они вполне разговорчивые люди. Любая мысль о выступлении вызывает дрожь и страх. Сюда же относятся опасения показаться смешным (например, если в животе заурчит), покраснеть, бестактно себя повести.

Социальные фобии являются наиболее широко распространенными навязчивыми страхами и встречаются у 3–5 % населения [140, 484]. В клинической картине социальных фобий доминирует выраженный и практически постоянный страх общественных ситуаций (например, знакомства с новыми людьми, выступления перед аудиторией, боязнь покраснеть и т. п.), в которых может возникнуть чувство собственной неполноценности и унижения. Страх усиливается накануне или во время ответственных ситуаций. Отсюда избегание общественных ситуаций, которое в крайнем выражении может приводить к полной социальной изоляции. Социальные фобии обычно сочетаются с такими личностными особенностями, как заниженная самооценка, боязнь критики, высокая личностная тревожность.

Еще одна группа фобий связана с опасениями за свое здоровье и жизнь. Часто встречаются спидофобия, сифилофобия, канцерофобия (боязнь умереть от рака), кардиофобия (боязнь умереть от болезней сердца), боязнь внезапной смерти.

Художник-постимпрессионист Поль Сезанн до потери сознания боялся прикосновений. Причинойтомубылатравма, полученная им вдетстве. Однажды он спускался по лестнице, а какой-то мальчик, катившийся по перилам, со всей силы неожиданно ударил его ногой в спину. Философ Жан-Жак Руссо боялся только одного – заболеть. Прочитав хотя бы про одну болезнь. Руссо тут же находил ее у себя. Хорошо известны причины болезненной чистоплотности поэта Владимира Маяковского. Его отец скончался совершенно нелепым образом: уколол палец булавкой, получил заражение крови и в считанные дни ушел из жизни. На Маяковского эта смерть произвела столь сильное впечатление, что любой порез или царапина вызывали у него жуткую панику. Смертоносная грязь мерещилась поэту везде, даже там, где ее не было. Поданная еда рассматривалась чуть ли не под лупой; за дверные ручки Маяковский брался с помощью платка; одеждутщательно дезинфицировал, а рукопожатий старался по возможности избегать. Кроме того, везде с собой он носил йод, мыльницу, а в поездки непременно брал складную ванну.

Комической – в стиле анекдотов – можно назвать и фобию писателя Оноре де Бальзака. Он дико опасался женитьбы. Действительно, такое бывает со многими мужчинами, только вот, к счастью, мало кого этот страх доводит до могилы (в противном случае сильная половина человечества уменьшилась бы вдвое). Бальзака – довела. Парадокс в том, что он очень хотел связать свою жизнь с некоей графиней Эвелиной Ганской. Долгое время это не представлялось возможным: графиня была замужем. Но потом она овдовела, дала согласие на брак с писателем, а тот испугался. Да так, что заболел, ослаб и признался невесте – мол, похоже, я умру раньше, чем вы получите мою фамилию. Слово свое он, к чести, сдержал: женился, будучи парализованным отужаса (на венчание в церковь Бальзака внесли в кресле). После чего умер. Не только автора «Человеческой комедии» свели в могилу женщины: русский художник Михаил Врубель испытывал страх перед понравившимися женщинами. Виной тому была несчастливая любовь, которую Врубель перенес в юности, когда в порыве страсти даже изрезал себе тело ножом. С тех пор робел и терялся в присутствии тех, к кому испытывал хоть какие-то чувства, а потому, дабы не усложнятьжизнь, пользовался услугами проституток. От них и лишился здоровья, заработав сифилис, приведший гения к слепоте и потере разума.

А вот если верить Гоголю, самое страшное – это быть похороненным заживо. Николай Васильевич с юности испытывал страх перед подобным казусом и подстраховался, строго наказав в завещании предать его земле только тогда, когда на теле появятся признаки разложения. Гоголь был не одинок в своей фобии; тем же самым страдал немецкий композитор Мейербер. Правда, по части изощренности замысла, как спасти себя от преждевременного захоронения, он обскакал автора «Мертвых душ», приказав держать его тело в постели четверо суток, привязав к ногам и рукам колокольчики: вдруг очнусь – чтобы все услышали! А по прошествии этих четырех дней ему нужно было вскрыть вены – для пущей верности. Так и сделали. ‹…›