Читать книгу - "Описательная психология - Вильгельм Дильтей"

Указанное соотношение легче всего проследить на физических радостях и страданиях живого существа. Это – внутренние знаки состояния тканей, связанных с мозгом посредством чувствительных нервов. Как недостаточное питание, так и чрезмерная деятельность или разрушительные внешние влияния ведут к острым или хроническим страданиям. Приятные же телесные ощущения возникают вследствие нормального функционирования органов в живом теле, и притом тем сильнее, чем большее число нервных нитей участвуют в этом и чем реже раздражение их. Отсюда следует также, что физическое удовольствие в смысле интенсивности всегда остается далеко позади сильной физической боли, – ибо нормальная деятельность никогда не может подняться настолько выше среднего уровня, насколько ее нарушение и разрушение может опуститься ниже нормы, до тех пределов, за которыми прекращаются ощущения и жизнь. Таким образом, пессимистическое учение Шопенгауэра о преобладании страдания в органической жизни в известной мере подтверждается фактами. Однако телесные чувства представляют собой язык знаков несколько грубого и несовершенного рода; прежде всего, они дают знать лишь о мгновенных воздействиях раздражения на ткань, а никак не о дальнейших последствиях. Непосредственное воздействие пищи на вкусовые органы не становится менее приятным от того, что в других частях тела она с течением времени вызывает вредные последствия и соответственно в известных частях нервной системы, как знаки этих последствий, подагрические боли.

Эта целесообразность телесных чувств находит продолжение в области духовных чувств, прежде всего постольку, поскольку с предвидением или неопределенным ожиданием телесных болей связывается тягостное духовное чувство, а с телесно приятным – духовное чувство удовольствия.

Значительно глубже идущую целесообразность выявляют могущественные побуждения, господствующие над животным, человеческим общественным и человеческим историческим миром. Среди них наиболее мощными являются три основных физических побуждения, основанных на рефлекторных механизмах. Можно утверждать, что крупнейшими силами морального мира являются голод, любовь и война; в них именно и проявляются сильнейшие побуждения: питания, полового влечения и заботы о потомстве и защиты. Таким образом, природа употребила сильнейшие средства для сохранения особи и рода. Рефлекторные механизмы дыхания, сердечной деятельности и кровообращения работают автоматически без всякого участия воли; наоборот, прием пищи, требующий выбора и овладения, совершается при помощи сознательного побуждения, сопровождаемого типическими чувствами голода, наслаждения едой и сытости и способного производить отбор. Природа установила здесь горькое наказание, выражающееся в чувстве резкого неудовольствия, за вредное воздержание от еды; за правильный же прием пищи она выдает премию в виде чувства удовольствия. Таким образом, она принудила людей и животных выбирать полезную для них пищу и овладевать ею даже при труднейших обстоятельствах. Не менее бурно, нежели инстинкт питания, выражаются половое влечение и забота о потомстве. Если первый служит для сохранения особи, то последние направлены к сохранению рода; и тут побуждение, желание, настроение находятся в телеологическом соотношении с целями природы. Столь же стихиен и могуществен и третий круг побуждений: защитных, связанных с рефлекторным механизмом. Форма у них двоякая. На вредные вмешательства они либо отвечают движениями, отражающими нападение, либо реагируют путем движений спасательного бегства. В животном мире с этими инстинктами связаны самые причудливые рефлекторные механизмы. Встречаются животные, выделяющие отвратительного запаха жидкость; другие притворяются мертвыми или же стараются испугать врага резким изменением своей внешности.

Моральное воспитание человечества основывается прежде всего на том, что в общественном порядке его эти всемогущие инстинкты подвергаются регулированию. Они совершают регулярную работу и получают соответственное удовлетворение; таким образом освобождается место для развития деятельности духовных побуждений и стремлений, возрастающих в рамках общества до чрезвычайной силы. Стремление к властвованию и развивающееся из него в истории культуры стремление к приобретению собственности основаны на природе самой воли. Ибо воля свободно развертывается лишь в сфере своей власти. Поэтому-то эти побуждения и все вытекающие из них отношения исчезнут, вопреки всяким мечтаниям, лишь вместе с самим человечеством. Они сдерживаются общественными чувствами, потребностью в общении, радостью от признания со стороны остальных людей, симпатией, удовольствием от деятельности и результатов ее. Во всей этой обширной области духовных побуждений, стремлений и чувств, боль и радость всюду находятся в телеологическом соотношении на пользу особи и общества.

Такова гипотеза, благодаря которой биологическое рассмотрение расширяет субъективную имманентную целесообразность душевной и структурной связи, данной во внутреннем опыте, до объективной целесообразности. Вместе с тем она может служить примером того значения, какое имеет обсуждение гипотез для расширения горизонта описательной и расчленяющей психологии. Я вновь подбираю нить. Я показал, каким образом структура душевной жизни, связующая воедино раздражение и реагирующее на него движение, имеет свой центр в пучке побуждений и чувств, исходя из которых измеряется жизненная ценность изменений в нашей среде и производится обратное воздействие на него. Оказалось далее, что всякое понятие целесообразности и телеологии выражает лишь то, что содержится и испытывается в этой жизненной связи. Целесообразность вовсе не есть объективное природное понятие; оно лишь обозначает испытываемый в побуждении, удовольствии и боли род жизненной связи в животном или человеческом существе. Рассматриваемое изнутри биологическое единство жизни стремится воспользоваться условиями своей среды для достижения чувства удовольствия и удовлетворения побуждений. Рассматриваемое извне и с точки зрения вышеприведенной гипотезы, это единство со всеми его чувствами и побуждениями приноровлено к самосохранению и к сохранению вида. Объединение столь различных процессов представления, чувствования и воления в такого рода связь составляет структуру душевной жизни. Притом это соединение воедино столь разнородных процессов устанавливается не на основании заключений, а является наиболее жизненным опытом, на какой мы вообще способны. Весь прочий внутренний опыт в нем уже заключен. Целесообразность есть переживаемое основное свойство этой связи, соответственно которому эта связь имеет тенденцию выявить жизненные ценности в удовлетворении и в радости.

Эту связь нашей душевной жизни, данную нам во внутреннем опыте, можно пояснить и подтвердить обзором ее нахождения и ее функций во всем животном царстве. Подобного рода обозрение имеет свою ценность, даже независимо от, – хотя и гипотетического, но почти неизбежного, – допущения развития, совершающегося в органическом мире.

Вся система животного и человеческого мира представляется развитием этой простой основной структуры душевной жизни в возрастающей дифференциации, увеличении самостоятельности отдельных функций и частей, равно как и в усовершенствовании их соединений между собой. При трудности истолкования душевной жизни животных это проще всего, так сказать, вычитывается в их нервной системе. Комочек протоплазмы, не обладающий ни нервами, ни мускулами, уже реагирует, однако, на раздражение. Если я приведу амебу в соприкосновение с твердой крупинкой, она выпустит части, которые растянутся, захватят крупинку и возвратятся обратно к главной массе. У гидры те же клетки являются вместе с тем носителями чувствительных и двигательных функций. У прелестных медуз, стаями плавающих в морских волнах, орган ощущения уже отделен от органа движения. Таким образом, в животном мире развитие идет по направлению к двум кульминационным точкам: одну из них составляют членистоногие, к ним принадлежат четыре пятых всех видов животных, и над многообразием их форм воздымаются высокоразвитые пчелы и муравьи. Другой кульминационный пункт – позвоночные, телесная организация которых присуща и нам. Тут налицо высокоразвитая нервная система; центральные части ее устанавливают и поддерживают весьма совершенную связь между чувствительными и двигательными нервами, и система эта является носительницей высокоразвитой душевной структуры.