Читать книгу - "Возвращение в гражданское общество. Социальное обеспечение без участия государства - Дэвид Дж. Грин"

Остался ли вывод Брэбрука в силе накануне принятия закона о государственном страховании? В 1906 году он повторил свое заключение о том, что по количеству членов зарегистрированные и незарегистрированные общества примерно равны, перед Королевской комиссией по вопросам Закона о бедных [125] . Кроме того, весьма ценные сведения предоставили той же комиссии А.К. Кэй и Х.В. Тойнби. Они провели масштабное исследование вопроса о добровольной помощи бедным в нескольких городах и сельских районах и обнаружили там весьма активную деятельность незарегистрированных структур. Они изучили ситуацию в трех городах среднего размера (Норвиче, Йорке и Ковентри), трех небольших городах (Ладлоу, Личфилде и Борне) и пяти сельских районах. Брэбрук отмечал «рост популярности» касс взаимопомощи [126] , а Кэй и Тойнби обнаружили в районах, охваченных их исследованием, большое количество незарегистрированных распределительных обществ. Они выяснили, что в Йорке, Норвиче и Ковентри такие общества часто создаются завсегдатаями пивных или коллегами по работе. Особенно крупная распределительная организация существовала на фирме Coleman’s в Норвиче; в Ковентри «почти на всех» фабриках действовали такие структуры. В Йорке эти общества возникали при школах для взрослых. Некоторые распределительные организации действовали при церквях, но в 1900-х годах такие общества были куда менее распространены, чем в предыдущие десятилетия [127] .

В своей книге «Добровольные действия», вышедшей в 1948 году, Беверидж отмечает, что, по его оценке, из 12 миллионов человек, включенных в общенациональную систему страхования сразу после ее создания, до 5 миллионов уже состояли в обществах взаимопомощи, обеспечивавших своим членам пособия по болезни [128] . Но в это число не входят незарегистрированные общества взаимопомощи, в которые, по данным самого главного регистратора и Королевской комиссии по вопросам Законов о бедных, входило не меньшее число людей. Если это предположение справедливо, то как минимум три четверти из упомянутых 12 миллионов человек уже были охвачены добровольным страхованием в той или иной форме.

Вступали ли бедняки в общества взаимопомощи?

Раунтри, изучив ситуацию в Йорке в 1901 году, пришел к выводу, что «крайне бедные люди лишь изредка являются членами обществ взаимопомощи», уточняя: «Даже если их и удается вовлечь в состав этих организаций, они вскоре отказываются от членства в них» [129] . Существовала ли аналогичная ситуация повсеместно и была ли она вызвана тем, что общества взаимопомощи интересовались только высокооплачиваемыми рабочими? Профессор Бентли Гилберт, к примеру, пишет, что такие общества «не пытались привлечь в свои ряды серую, безликую, беднейшую треть рабочего класса». Членство в таких обществах, по его словам, было «отличительным знаком квалифицированного работника». Они были предназначены для «дворников, докеров, чернорабочих на железной дороге не больше, чем для землевладельцев, парламентариев или директоров компаний» [130] .

Многие докеры входили в клубы по месту работы, управлявшиеся компаниями – владельцами доков и обычно функционировавшие по распределительному принципу. Но кое-кто из них был и членом постоянно действующих обществ взаимопомощи. Это стало очевидно в 1898 году, когда фирма London and East India Docks Company, управлявшая лондонскими доками, попыталась запретить своим работникам членство в «посторонних» обществах. Компания, организовавшая собственное Общество взаимопомощи докеров для выплаты пособий по болезни, обнаружила, что у людей, входящих в эту структуру и одновременно в какое-нибудь иное общество взаимопомощи, возникает стимул не выходить на работу, поскольку в совокупности два получаемых ими пособия по болезни превышали обычное жалованье. Когда фирма запретила членство в посторонних обществах, Манчестерский союз и другие крупные организации провели энергичную кампанию против этого решения. Они требовали от парламента принять закон, не позволяющий компаниям ограничивать своим работникам «свободу выбора подобным образом, утверждая, что здесь существует параллель с натуроплатой» [131] .

Отсюда можно извлечь сразу два вывода. Во-первых, некоторые докеры входили в аффилированные общества взаимопомощи – и, несомненно, их количество было немалым, если попытки компании заставить своих работников отказаться от членства в этих структурах вызвали у руководства последних такую тревогу. Во-вторых, эта история показывает, что наделе общества взаимопомощи стремились привлекать в свои ряды в том числе и докеров. Поэтому если докеры и не вступали в такие структуры, то не по вине самих крупных обществ. Свидетельства, собранные Королевской комиссией по вопросам Законов о бедных, также противоречат утверждениям Гилберта. Так, Комиссии было сообщено, что «весьма многие» из 4000 членов Манчестерского союза в Ливерпуле не имеют постоянного жалованья и сумма их заработков в среднем составляет меньше 25 шиллингов в неделю. Немалую часть этих людей составляли докеры, хотя в основном, как сообщили специалисты, опрошенные Королевской комиссией, докеры имеют собственные распределительные общества [132] . Наконец, данные из Хаддерсфилда говорят о том, что низкооплачиваемые железнодорожные рабочие также в большом количестве вступали в крупнейшие общества взаимопомощи. Общественный уполномоченный по вопросам соблюдения Законов о бедных из Хаддерсфилда – кстати, он сам являлся членом Древнего ордена лесничих – сообщил, что «значительное большинство» участников обществ взаимопомощи в этом городе составляют неквалифицированные работники, в частности чернорабочие с железной дороги, получающие по 18 шиллингов в неделю. Более того, «подавляющее большинство» железнодорожников, в том числе и самых низкооплачиваемых, состояло как в обществах взаимопомощи, так и в профсоюзах. В основном неквалифицированные рабочие в Хаддерсфилде зарабатывали от 18 шиллингов до 22 шиллингов 6 пенсов в неделю, хотя существовали и более низкие зарплаты [133] . По имеющимся сведениям, зарплата членов Манчестерского союза также начиналась с уровня 18 шиллингов, а затем возрастала до 28 шиллингов в неделю [134] .

Исследование, проведенное Кэем и Тойнби по поручению Королевской комиссии по вопросам Законов о бедных, показало, что из трех городов среднего размера, о которых они собрали сведения, самый низкий уровень заработков существовал в Норвиче, где зарплата квалифицированных рабочих составляла от 18 до 23 шиллингов. Тем не менее именно там процент участников обществ взаимопомощи был гораздо выше, чем в других обследованных городах. Лидеры местных обществ взаимопомощи рассказали ученым, что причина этого связана как раз с невысоким уровнем зарплат: низкооплачиваемые работники должны были больше волноваться о том, где найти средства к существованию в случае болезни. А у людей, получавших больше, были альтернативы [135] . Кэя и Тойнби такой результат удивил, и они решили изучить вопрос поглубже. Они установили, что в целом самый высокий процент членства в обществах взаимопомощи наблюдался в сельских районах, где зарплаты были самыми низкими. В своем докладе они воспроизвели таблицу, составленную Древним орденом лесничих (второй по величине организацией взаимопомощи), где сравнивалось количество членов ордена по состоянию на 1902 год с численностью населения различных районов страны в 1901 году. Выяснилось, что в графствах, где большинство населения было занято в сельском хозяйстве, процент членов ордена был наивысшим, а в регионах с развитой промышленностью – самым низким.