Читать книгу - "Во власти нарцисса. Как распознать эмоциональное насилие, дать отпор и исцелиться - Жан-Шарль Бушу"

class="p1">Два года назад я прочитала практически все книги, посвященные этой напасти. И ваша выделяется среди них тем, что очень точно описывает поведение этих людей, которыми их, впрочем, трудно назвать. Меня поразили ваша точка зрения и ясность изложения, а еще, само собой, тот факт, что на страницах вашей книги я увидела фрагменты своей биографии!

Литература дает нам возможность услышать в себе отголоски чужих жизненных историй, а в случае вашей книги речь идет об историях отнятия жизни, о вампирах и жертвоприношениях во имя господства, которое мы не в состоянии назвать словом, но которое ощущаем почти на животном уровне в глубине своего существа… Может быть, это инстинкт самосохранения! Вы обнажаете многочисленные табу, ужасы домашнего насилия, которое недопустимо часто заканчивается трагедией… Такие книги, как ваша, помогают прозреть и, поверьте мне, спасают жизни. Написанные вами страницы чудесным образом прогнали мое отчаяние. Я тоже пишу. Один из моих последних рассказов я назвала «Проклятый вальс». Думаю, что заглавие говорит за себя…

Чтобы разорвать связь с первертом, Наталия использует два механизма: первый — «изучение вопроса о нарциссических первертах» — позволяет ей интеллектуализировать проблему и выйти из логики партнера, второй — творчество — помогает осмыслить и спроецировать на бумагу «вальс» из слов вроде бы произнесенных, но непонятных, тем самым сублимировав свои гнев и растерянность и выйдя из тупика отношений к резилентности.

Сублимация и резилентность

Сублимация

Сублимация — защитный механизм, ориентированный исключительно на правильное поведение. Он направляет влечения на социально одобряемые цели. В результате его работы агрессия или сексуальные влечения ориентированы на достижение целей спортивного, эстетического или морального развития, что, по мнению некоторых психологов, делает эти защитные механизмы идеальными. Кто-то даже считает сублимацию целью всякой работы над собой, ведь она позволяет лучше адаптироваться к социальному окружению.

Даже если мы считаем сублимацию защитным механизмом, в том числе защитой от конфликта, то от этого она не перестает быть неосознаваемой. В примере с пациентом — членом профсоюза и его оговоркой мы выяснили, почему он вступил в профсоюз, но даже после анализа его мотивов он продолжил бороться — теперь не против старших («рукородителей»), но за социальную справедливость.

Чем серьезнее была наша встреча с подсознательным, тем меньше мы используем защитных механизмов и тем больше свободы выигрываем. Мы больше не ведомы неосознаваемыми силами, стремящимися вырваться наружу, а руководствуемся своими настоящими мотивами и подходим к резилентности.

Успех для себя

Хавьер вернулся из школы и сообщил отцу, что за домашнее задание получил четырнадцать баллов из двадцати. Отец, очевидно требовательный к сыну, говорит ему, что этого недостаточно. Тогда Хавьер прилагает больше усилий в учебе и спустя некоторое время предъявляет отцу новый результат: восемнадцать из двадцати. Отец снова недоволен и говорит сыну стараться лучше. Когда Хавьер приносит девятнадцать баллов из двадцати, отец спрашивает, почему он не дотянул до максимума.

Хавьер ждет одобрения от отца, но не получает его и копит обиду и злость. С остервенением он берется за учебу. В итоге Хавьер станет преподавателем университета, но так и не заслужит заветного одобрения от отца. Когда он с гордостью заявит отцу, что выиграл конкурс на должность доцента, тот спросит: «Тебе ее подарили, что ли?»

Под предлогом того, что он желал сыну только лучшего, отец Хавьера отказывал ему в одобрении и ставил в положение неудачника. Сублимируя влечения и направляя их на учебу, Хавьер смог получить высшее образование. Он мог бы поблагодарить отца за это, однако, с тех пор как стал доцентом, он уже долго сидит на антидепрессантах.

Только после психоанализа Хавьер отказался от поисков одобрения от отца, обрел душевный баланс и смог войти в резилентность. С тех пор он не принимает антидепрессанты. Кроме того, он открыл выставочное пространство для молодых деятелей искусства, где они могут демонстрировать свои произведения и получать одобрение. Благодаря психоанализу и выявлению истоков своих желаний Хавьер перешел от сублимации своих влечений к истинной резилентности.

Резилентность

Понятие резилентности, или стойкости, в психологию пришло из физики, где под ней понимается способность материала восстанавливать исходную форму после сжатия. Если сначала сжать, а затем отпустить резиновый мячик, он тут же снова станет шарообразным.

Под психологической резилентностью понимается способность человека выстоять под напором сильных натисков несчастья и восстановить психику в случае повреждений структур личности вследствие телесных или психических ран либо материального ущерба.

Теория резилентности разрабатывалась прежде всего Борисом Цирюльником в работах «Злодеи и уточки» и «Сказочная беда»[45].

Новая жизнь после несчастного случая

В горах с альпинистом Рене происходит несчастный случай, в результате ему ампутируют часть ноги. После лечения, адаптации и восстановления Рене работает спортивным тренером для молодых инвалидов. Кроме профессиональных качеств он демонстрирует молодежи пример спортсмена, который не видит в инвалидности приговора.

Рене очень доволен своей новой ролью и, вспоминая о том происшествии, говорит о нем как о счастливом случае.

Из приведенных примеров следует, что основные защитные механизмы, ведущие к резилентности, в отличие от сублимации, осознаваемы. По мнению Бориса Цирюльника, факторами развития резилентности прежде всего становятся: овладение внутренними ресурсами, встречи, возможности высказываться и совершать поступки, способность осмыслять происходящее с нами, здоровая любовь, чувство юмора и т. д.

Большая часть наших внутренних ресурсов и творческих способностей развилась в детстве. Мы поговорим об этом, опираясь на работы Дональда Винникотта, британского психоаналитика, который много работал с игрой как с пространством перехода фантазии в реальность и наоборот, а также с ее влиянием на развитие ребенка.

Часть IV. Как научиться сочувствовать перверту

Глава 13. У истоков перверсии

Детские травмы?

Справедливо ли предположение, что все нарциссические перверты в детстве страдали от жестокого обращения? Ответ зависит от определения, которое мы дадим этому понятию.

Здесь мы можем исходить из намерений воспитателя, что, как мы увидим, даст нам нужную точку зрения. Так, некоторые формы «не лучшего» обращения могут быть следствием, казалось бы, благих намерений. В ходе опроса было установлено, что дети, воспитанные в приютах в Восточной Европе, где с ними обращались не плохо и не хорошо, демонстрируют определенные психологические дефекты, потому что у них никогда не было возможности сформулировать свои потребности. Те же дефекты характерны и для детей, избалованных заботой.

Если кормить ребенка, не дожидаясь, когда он проголодается, или давать ему что-то, прежде чем он это захочет, он никогда не сформулирует желания и не познает негодования. А ведь