Читать книгу - "Осколки детских травм. Почему мы болеем и как это остановить - Донна Джексон Наказава"

Келли МакГонигал, доктор наук, психолог Стэнфордского университета, открыла изумительную взаимосвязь между восприятием стресса, заболеваниями и жизнестойкостью в ходе работы над исследованием, продлившимся восемь лет и охватившим тридцать тысяч взрослых. В исследовании задавались два вопроса: «Как часто вы сталкивались со стрессовыми ситуациями в прошлом году?» и «Считаете ли вы, что стресс вреден для вашего здоровья?»

Неудивительно, что те, кто часто сталкивался со стрессом, имели повышенный риск летального исхода – 43 %: чем больше стресса, тем больше заболеваний, тем ближе смерть. Но, говорит МакГонигал, «взаимосвязь между стрессом и ранней смертностью касалась только тех людей, которые были убеждены в том, что стресс вреден для здоровья. Те, кто не рассматривал стресс как нечто фатальное, оказались более жизнестойкими». Фактически, указывает она, эта последняя группа «имела самый низкий риск смерти, включая людей, кто со стрессовыми ситуациями почти не сталкивался».

Исследование по «осознанному стрессу» говорит нам о том, что не сам опыт стресса наносит вред – вредит реакция на стресс.

Когда мы в состоянии переосмыслить стресс и понять, что он может быть полезной реакцией, мы уменьшаем губительность его долгосрочного воздействия. «Когда вы понимаете, что ваше барабанящее сердце готовит вас к действию, – говорит МакГонигал, – когда вы начинаете чаще дышать, закачивая кислород в мозг, вы начинаете думать быстрее, и стрессовая реакция помогает вам действовать, принять вызов». Осознание, что стресс – это не смертельно, само по себе невероятно полезно. Напряженные кровеносные сосуды расслабляются, расслабляется тело, а повышенное внимание при этом остается.

Когда мы верим в то, что стрессовая реакция способна спасти нас, предупреждая о том, как действовать, вероятность того, что мы будем самостоятельно вытаскивать себя из болота, как это делал барон Мюнхгаузен, возрастает. Один из способов – окружить себя небезразличными людьми, открыться им. Когда мы инстинктивно ищем социальные контакты, у нас вырабатывается окситоцин, гормон сочувствия. Окситоцин еще больше защищает наше тело от воздействия стресса. Окситоцин, отмечает МакГонигал, – это «природное средство против воспаления».

Безусловно, дети слишком малы, чтобы переосмыслить свое восприятие негативного опыта, особенно если травму им нанес близкий человек. Но взрослых исследование МакГонигал может вдохновить. Что же касается детства… Если вы сможете воспринять травмирующие факторы из вашего детства как катализаторы роста, помогающие стать тем, кем вы всегда мечтали стать, это станет переломным моментом на пути к исцелению.

В переосмыслении прошлого следует помнить о том, что чаще всего модель семейной дисфункции сформировалась задолго до вашего рождения; ваш негативный опыт возник косвенно, в результате пережитого вашими родителями и их родителями.

Как признает Гарриет, юрист из Остина, ее мать росла в атмосфере унаследованного от предыдущих поколений негативного детского опыта.

– Возвращаясь в прошлое, я осознаю, что моя мать не имела шансов стать спокойной и любящей, если учитывать ее собственную историю. Я ее не виню. У нее не было инструментов для нормального общения со мной.