Читать книгу - "Психология женского насилия. Преступление против тела - Анна Моц"

к своим нарциссическим расширениям и совершают над ними насилие в извращенной попытке избавить себя от глубинных чувств собственной неадекватности, вины и угнетенности. Сексуальное взаимодействие обеспечивает временное освобождение от этих чувств, избавление от ненависти к себе и ощущения несчастья, но после эйфории изначальная депрессия и чувство вины возвращаются, и таким образом устанавливается порочный круг. Вина усиливает депрессию, которая, в свою очередь, вызывает большую потребность убежать от мощных негативных чувств. Сексуальные фантазии становятся средством облегчения от негативных чувств и достижения комфорта. Желание действовать по сценарию фантазии постепенно увеличивается, и с его воплощением в жизнь в какой-то момент критически важная граница между мыслями и действиями рушится, мать становится активно действующим лицом, совершающим сексуальное насилие над своим ребенком. Вэллдон рассказывает об этом цикле в своем описании женщины-насильника:

Клинически женщина-насильник демонстрирует перверсию «материнского инстинкта», в рамках которой она, в моменты стресса, испытывает сильные физические ощущения, включая сексуальное влечение к детям, ее собственным и/или чужим. Она пытается не позволить мысли перейти в действие, поскольку знает, что такое поведение неправильно, но сильное побуждение физически и/или сексуально атаковать объект ее желания/ненависти оказывается непреодолимым, и, соответственно, женщина ему поддается. При совершении действия возникает чувство восторга и освобождения от сексуального возбуждения, но эти чувства немедленно заменяются чувствами стыда, отвращения к себе и подавленности».

(Welldon, 1996, р. 178)

Для того чтобы понять корни первертного материнства, критически важно исследовать собственный опыт матери, опыт получения ею заботы в детстве. Передача первертных паттернов воспитания между поколениями — феномен, имеющий большое значение, о чем уже было рассказано в главе 1. Однако важно отметить, что совершение людьми, подвергавшимися жестокости в прошлом, насильственных действий в отношении других отнюдь не неизбежно, и внимание должно быть уделено тому, как именно можно прервать этот цикл. Тем не менее повторение подобных паттернов четко прослеживается в историях женщин, поступающих в судебную амбулаторную клинику в связи с выдвинутыми против них обвинениями как в совершении актов сексуального или физического насилия в отношении детей, так и в том. что они не защитили детей от подобных злоупотреблений. Эти женщины могут формировать отношения с мужчинами, склонными к проявлению сексуального и физического насилия, и стать частью инцестуозных и хаотических семей, в которых границы между детьми и взрослыми отсутствуют или извращены самым драматическим образом. Сексуальное насилие, совершаемое родителями в отношении своих детей, вторя их собственному опыту пережитого в детстве насилия, может стать нормой в таких небезопасных семьях. Подобное показано в приведенном ниже материале клинического случая.

Клинический случай.

Моника: насилие со стороны 62-летней женщины

Монику направили для оценки риска, который она представляла для своей внучки, первого ребенка младшей дочери. Моника совершала насильственные действия сексуального характера в отношении своей дочери в контексте жестокого сексуального насилия. включавшего инцест, который происходил в семье в целом. Все десять детей были вовлечены в сексуальные взаимодействия друг с другом, со своими родителями и с двумя квартирантами среднего возраста. Монике было предъявлено обвинение по двум эпизодам посягательств непристойного характера, совершенных ею в отношении двух младших девочек, которых она подвергла пенетрации с помощью пальцев и чьи груди она ласкала. Ей также было предъявлено обвинение в посягательстве в отношении младшего сына, чей пенис она трогала в попытках мастурбировать ему.

На интервью она была робкой, ее речь была заметно нарушена, к тому же у нее была так называемая «волчья пасть». Она расплакалась, когда речь зашла о том, что она может потерять возможность общаться со своей внучкой, но, казалось, ее совершенно не беспокоила перспектива не иметь никаких взаимоотношений с кем-либо из ее детей. Все дети, по-видимому, отреклись от нее и в дальнейшем способствовали разоблачению постоянно происходившего в семье глубоко извращенного насилия, которое включало в себя демонстрацию детям жесткой порнографии.

Мое первое знакомство с этой семьей произошло через одного из старших сыновей, которого, начиная с его семилетнего возраста, били и насиловали трое его старших сводных братьев и квартирант. Впоследствии, в возрасте 15 лет, он сам совершил посягательство на трехлетнюю девочку и в дальнейшем активно совершал насильственные действия в отношении своих младших сестер, вступая с ними в половую связь, — когда это началось, самой младшей из них было шесть лет. Он попал ко мне для оценки его состояния в возрасте 19 лет, сразу после его освобождения из-под стражи, в то время как его 18-летняя партнерша ожидала их первенца. Он был приговорен к заключению в связи с совершенным им непристойным посягательством, и в тюрьме им было совершено несколько серьезных суицидальных попыток. В связи с его противоправными действиями сексуального характера он был направлен на терапию, и я наблюдала его примерно девять месяцев, в течение которых он поведал мне подробности своего детства, в том числе и то, в какой мере его мать посягала на него в сексуальном плане. Она приходила в его спальню по ночам и ласкала его пенис до тех пор, пока не наступала эрекция, и иногда мастурбировала ему до получения им оргазма. У него также были яркие воспоминания о жестокости и садизме, с которыми его старшие сводные братья подвергали его анальному сексу, зачастую на глазах у его родителей и других братьев и сестер. С ним самим и с его младшими братьями старшие совершали анальное половое сношение, а после этого побуждали их совершить половой акт с их младшими сестрами. Обо всех этих насильственных действиях было известно всем в их семье и, как правило, происходили они в местах общего пользования. В домашнем обиходе часто использовались материалы, относящиеся к жесткой порнографии, в том числе детская порнография с участием животных, а также видео, на которых в групповом сексе принимают участие дети и взрослые.

Эта семья была одной из самых абьюзивных, садистичных и ненормальных из тех, что я когда-либо наблюдала, и осознание масштабов насильственного обращения и жестокости, происходивших в ней, было трудно вынести. Возможно, наиболее удручающей была явная иллюстрация передачи паттернов насилия от поколения к поколению на примере того, как братья