Читать книгу - "Язык запахов - Елена Антоненко"

07:00. Звонок будильника. Привычная мелодия дает понять, что я уже больше не усну. Я превратился в собаку Павлова: достаточно одного звоночка, чтобы мозг включился и перегадил сладость утренней дремоты. Встаю, встаю! Ненавижу слышать эту мелодию в повторе через 10 минут. Будет проще перебороть себя и встать до истечения этих столь желанных утренних 10 минут. Утренний туалет. Пить кофе бессмысленно. Реальной бодрости я не ощущаю. Либо других бодрит горечь его вкуса и аромата, либо все они — легко внушаемый табун, которому впечатали мысль, что кофе по утрам приносит активность. А вот овсяную кашу есть можно, полезно и совсем не противно, как утверждают многие. Ее вкус я, конечно, не чувствую, и мне все равно, но ее внешний вид порой отвратителен даже для меня. Хотя нет, сегодня будет праздник. Просто начну день не как всегда! Выпью чашечку кофе, съем глазунью с хрустящим зажаренным беконом, на десерт — тортик и буду делать вид, что мне горько, солено, сладко, вкусно и ароматно. Выкурю сигаретку, стоя на балконе, глядя вдаль, рассматривая причудливые фигуры облаков, и отправлюсь неспешно трудиться на благо кошелька.

12:00. Уже подъезжаю к филиалу № 2. Первым делом посещу директора, а потом обязательно загляну к Анечке. Наконец-то решусь пригласить ее на ужин. Я уже три месяца по пятницам, собирая недельную отчетность этого подразделения, приношу ей то коробку конфет, то шоколадки, то фрукты. Эти презенты превращают ее в маленькую девочку, она становится легкой, мягкой и веселой. Мне нравится сияние ее глаз, когда она видит меня, нарисовавшегося в дверном проеме ее кабинета. Смесь надежды и разочарования окрашивает черты ее лица, когда я ухожу, так и не сделав путевого предложения встретиться вне рабочих стен. Я не стесняюсь, мне не страшно. Я просто наслаждаюсь, глядя на ее желание, и ухожу с этим запечатленным мигом жить дальше, не связывая проблемы и радости своей жизни с успехами и разочарованиями ее жизни. Сегодня я хочу перемен. Мое игривое настроение сделает этот день особенным. Я чувствую, сегодня день-перемена, и я буду смотреть на причудливые облака уже по-другому, может, вместе с ней.

15:00. К директору зашел, отчетность принял. На лице Анечки — все то же сочетание надежды. Но теперь я разочарование сменил на радость. Так еще интереснее. Вечером — неожиданное и долгожданное для нее свидание. Наверное, сейчас обзванивает всех своих подруг и нервно думает, какое платье надеть. Приятно делать приятное. Куплю одиннадцать бордовых роз, коробку шоколадных конфет и поведу в хороший ресторан. Цветы и конфеты, наверно, уже «ретро», но девушки от этого тают. Поколение XXI века уже успело забыть, как выглядели рыцари и чем они завораживали, но образ джентльменов так и не покинул девичьих грез. Встречаемся в восьмом часу, я за ней заеду.

16:00. Посещение складов, трудовая рутина, легкий скандал с рабочими из-за неэффективного использования площади, беседа с менеджером, указания, спешка, отчеты, обед всухомятку.

18:00. Главный офис. Работа подошла к концу, все больше накрывают волной мысли о предстоящем вечере. Пока я ее не пригласил на свидание, я и подумать не мог, что она меня так завораживает. Отчет распечатан и отдан. Пора на выход. Еще нужно купить по дороге «набор афродизиаков» — цветы, шоколад, вино — и мчаться к Ане.

18:35. Я уже на пути к ее дому. Звонок начальника. Владимир Борисович, как всегда, сумел «скрасить» вечер пятницы: приказал ехать на склады, сказал, что поступил сигнал об ограблении. Хорошо, что склады расположены в том же районе города, где живет Аня. Я не буду звонить и отменять свидание. Приеду, разберусь, пообщаюсь с милицией. Лучше вызову самого Владимира Борисовича, и пусть разбирается по старшинству. Он что-то невнятно промямлил об анонимной наводке, телефонном звонке. Будет интересно, если я приеду первым.

19:00. Я на месте. Вижу массивные двери склада. Похоже на то, что они действительно взломаны. Рабочие уже ушли, только суетятся бездомные собаки. Видимо, здесь действительно кто-то был, кажется, животные напуганы и бегут прочь с территории. Захожу. Людей нет, следы ограбления есть. Скорее всего, воры решили поступить креативно, сделать свое черное дело сразу же после ухода последнего работника, а если кто и заметит, так прикинуться бедными сотрудниками, которым продлили рабочий день пятницы. Милиция едет. Трогать ничего нельзя. Мне нужно просто подождать, я пока на перекур. В голове зазвучали слова из песни: «Но если есть в кармане пачка сигарет, значит, все не так уж плохо…» Пел я мысленно, доставая пачку из кармана. Зажигалка тяжелая, стальная, с таким факелом, что если подкурить, поднеся к сигарете, можно сжечь брови и ресницы. Сигарета в губах, любимый щелчок Zippo, песня Цоя в голове, личико Ани перед глазами…

20:00. Жду его. Бегаю от зеркала к зеркалу. Я сегодня красивая и счастливая.

20:20. Опаздывает. Нет, он задерживается. Пробки…

20:40. Сейчас уже начну реветь и потечет тушь. Нет, если уж начинать реветь — то ровно через час после условленного времени встречи.

21:02. Реву. Тушь потекла по всей морде. Нет, у меня лицо, нет, уже морда. Три месяца ждать. Три месяца есть его конфеты, заглатывать свои обиды и кормить себя своими надеждами. Первое предложение встретиться. Сказал ждать, а сам не пришел. Звоню, а он вне зоны досягаемости. Наплевал и отключил телефон.

21:20. Использовала все салфетки, выпила валерьянку и решила не мелочиться и напиться по-взрослому. Налила себе бокал красного вина. Мне стало тесно в четырех стенах, вышла на балкон. Люблю следить за причудливыми фигурками облаков. Смотрю в небо, пью вино, ощущаю мерзкий запах гари. Небо стало каким-то темным, меня окутал странный горелый запах, заглушая аромат вина. Да и надушенные, для Александра, волосы еще излучают цветочную свежесть. На небе где-то за тучками спряталась луна. Сегодня я должна была вместе с Сашей смотреть в небо, пить и даже нюхать этот навязчивый запах чего-то жженого. Мы должны были быть вместе.

19:40. К зданию склада ехали машины милиции, пожарных, «скорой помощи», начальства фирмы. На улице уже успели собраться зеваки. Кто-то рвался помочь, а кто-то боялся повторного взрыва. Склады пылали. Пламя было настолько сильным, что было неясно, откуда берется такая мощь. Владимир Борисович стоял молча в оцепенении. Подсчитывать убытки не имело смысла, и так было ясно, что это один сплошной убыток. Незнакомые люди в форме, суетившиеся на пожаре, были для него чужими, и их присутствие скорее травмировало, чем помогало. Краем сознания он понимал, что они бегают потому, что его постигло горе. Из оцепенения его вывел милиционер, который пытался что-то выяснить. Повернувшись в сторону человека в форме, Владимир Борисович посмотрел мимо него, на стоящую неподалеку знакомую машину. Среди всего чужого он увидел хоть что-то знакомое, что-то свое. Он вспомнил о звонке Александру и понял, что он тоже здесь. Тело пробрала дрожь. Глаза забегали по кругу, в поиске, и остановились. Пожарная бригада уже вынесла обгоревшее тело. Александр уже был мертв…