Читать книгу - "Суперпамять - Марилу Хеннер"

Маразм – делать одно и то же снова и снова, каждый раз ожидая получить иной результат.

Альберт Эйнштейн

Это не маразм; это плохая память!

Мэрилу Хеннер

Однажды я ехал на поезде из Нью-Йорка в Филадельфию вместе с Мэрилу. Мы были еще дети, почти подростки, и ехали на железнодорожный вокзал Амтрак, чтобы немного поразвлечься в Филадельфии. Мимо проносились пейзажи, а наш разговор иссяк, как это часто бывает между молодыми людьми. Наступила неловкая пауза. Мэрилу глянула в окно и внезапно заметила: «Это что там, свалка металлолома?» Я тоже посмотрел: мы действительно проносились мимо свалки. Я имею в виду, что это было огромное поле, окруженное металлической изгородью и заваленное всяким хламом. Это определенно не могло быть ничем иным, нежели свалкой; это было очевидно. Я раздраженно повернулся к Мэрилу: «Да уж, я думаю, это свалка…» Пару секунд мы глядели друг на друга, а потом расхохотались, совершенно искренне расхохотались. Так смеяться могли только настоящие друзья, чья дружба была гораздо длиннее путешествия на поезде. Смех, ломающий лед… незабываемый смех.

И наша дружба продолжалась, десятилетие за десятилетием. Спустя многие годы, заполненные суматохой взросления и приобретением жизненного опыта, я едва помнил тот момент в поезде на Филадельфию. Как-то я сказал об этом Мэрилу, чтобы узнать, помнит ли она эту поездку. Конечно, к этому времени я уже знал, как точна может быть ее память; это было что-то вроде забавы для людей, знакомых с Мэрилу, – она помнила все на свете. Но поездка случилась много лет назад, и эта глупая, неловкая заминка в болтовне, обычной дорожной болтовне, была так давно.

Я думал примерно так; но Мэрилу не только помнила вопрос, смех, некоторую скованность оттого, что мы были просто неуклюжими детьми, которые путешествовали в поезде одни. Она помнила тот день в точности: и поездку на поезде, и куда мы собирались попасть, и кто должен был встретить нас в Филадельфии. Она помнила погоду, номер поезда, вагона и места, на которых мы сидели. Она даже помнила отдельные предметы на той свалке. Она помнила недоуменное выражение моего лица, когда я сказал: «Да уж, я думаю, это свалка…» Она помнила, как долго мы смеялись и что сказали потом. Она помнила все-все, словно тот момент был фильмом, и она перемотала его в своей памяти. Словно вы снимаете своих детей на видео, и годы спустя, когда вы смотрите фильм, вновь возникают былые чувства. Однако Мэрилу не нуждается в видеозаписях. Она все хранит в себе, даже тончайшие оттенки эмоций, неловкую паузу и взрыв смеха. Она может вспомнить день накануне поездки, и следующий день, и все остальные дни.

Джеймс Каннинг, друг Мэрилу и коллега по бродвейской постановке «Бриолин»