Читать книгу - "Записки психиатра. Безумие королей и других правителей - Максим Иванович Малявин"

бы за что – вообще бы поубивала, а так, считай, еще легко отделались. Всего лишь коллективно сошли с ума. Дружно решили, что они коровы (насколько самокритично, уже сложно сказать, ибо мифология умалчивает об их телосложении), и отправились в предгорья щипать травку. И ладно бы сами отправились – к ним с воплями «И я! И я корова!» вскорости присоединились еще девушки из Тиринфа и Аргоса. Конец эпидемии истерии (а это, по всем признакам, была именно она) положил пастух. Пастух, правда, был не прост. Звали его Меламподом (Черноногим, хотя злые языки утверждают, что это мягкий эвфемизм и черным у него обзывали то место, откуда они растут), и был он, на минуточку, сыном царя города Иолка. Интересный был человек: мог прорицать, змеиных детенышей вскормил, язык птиц понимал. Первым стал строить храмы Дионису – и первым же стал разводить вино водой, что и другим советовал. Знатным пастухом, к слову, стал после того, как вылечил от бесплодия Ификла, сына фессалийского царя Филака, – тот на радостях подарил Меламподу целое стадо коров. И вот пасет однажды Мелампод свое стадо – и вдруг видит еще одно. Неправильное. Разобравшись, в чем тут дело (прорицатель же), Черно… ногий обнадежил: «Телки, я вас вылечу!» – и приступил к терапии. Далее мнения тех, кто рассказывает мифы, разделились. По одной версии, Мелампод нанял парней покрепче, вручил им прутья погибче и велел гнать женский коллектив аж до города Сикиона. Гера кросс с покаянием им милостиво зачла, и девчата исцелились. По другой версии, пастух, будучи уже к тому времени продвинутым травником (тоже одним из первых, кто в мифологии описан как исцеляющий препаратами растительного происхождения, кстати), напоил болезных отваром чемерицы. Как еще не отравил напрочь. Видимо, отвар слабый давал. Хотя… поговаривают, что, когда остатки отвара были вылиты в реку Анигр, та стала дурно пахнуть. Досталось и роднику Клитория, воды которого с тех пор отвращают испившего их от вина (ну вот вам и самое первое упоминание чемеричной воды в качестве противоалкогольного средства). Лечебный подвиг царь Прэт Меламподу не забыл, отблагодарил по-царски – женил его на одной из своих дочерей. Ну и треть царства в придачу пожаловал.

Библейские летописания тоже не обошли тему сумасшествия стороной. Первый царь народа Израиля (а дело, на минуточку, было где-то во второй половине XI века до нашей эры), Саул, был помазан на царство пророком Самуилом по настоянию электората, по велению Господа и по ошибке. Сам-то пророк уже знал, как карта ляжет и чем все дело кончится, и даже народ стращал – наплачетесь, мол, а поздно будет. Но те не слушали, кричали: «Любо! Любо!» и «Саулку на царство!» Делать нечего, пришлось мазать. Понял Бог со временем, что ошибочка вышла, и, когда Саул слишком зазнался, взял да и отвернулся от царя. С Самуилом-то тот еще раньше поссорился: уж слишком пророк нравоучениями да страшными картинками из будущего доставал, а это, само собой, мало кому из начальства нравится. Бог-то отвернулся, а злой дух тут как тут: ой, мол, вы тут мужчинку видного потеряли, ну да ничего, я подберу, в хозяйстве пригодится. И стал с тех пор Саул мрачен и жесток, и нападали на него приступы меланхолии. Что примечательно, лечил его игрой на киноре Давид – к тому времени уже тайно помазанный на будущее царствование все тем же Самуилом. Так что, если паранойя у Саула по отношению к Давиду и прорезалась, то по делу. Музыка хоть и приносила Саулу облегчение, но радикально картины болезни не меняла: злой дух же, его таким паллиативом не проймешь. Но сам по себе такой способ терапии душевных болезней в те времена неоднократно упоминается в разных источниках и у разных народов.

Другой царственный пациент, Набу-кудурри-уцур, он же Навуходоносор II, жил позже и правил Нововавилонским царством с 7 сентября 605 года до нашей эры по 7 октября 562 года до нашей эры. И тоже пострадал за гордыню, надменность, а главное – за неуважение к Господу. Нет, гордиться-то как раз было чем: с соседями знатно повоевал, Вавилон чуть ли не заново отстроил, зиккурат возвел, Мидийскую стену отгрохал, висячие сады Семирамиды так вообще за чудо света почитали – но это же не повод Бога не уважать. Бог не фраер – взял да и поставил Навуходоносора в игнор. Вот и двинулся царь глуздом на этой почве (как тогда было принято считать): скитался, как вол, по пастбищам, траву ел, одичал и оброс – словом, душераздирающее зрелище. Потом, правда, снова признал Бога евреев – и чудесным образом исцелился. То есть сами понимаете, к какому выводу о генезе заболевания подводили, рассказывая эту историю: если ты плюешь на Бога, то попросту не долетит, а вот если он на тебя плюнет – либо утонешь, либо с ума сойдешь.

Царь Клеомен I: О вреде неразбавленного вина

Таким образом, взгляд на этиологию душевных болезней в те далекие времена был предельно прост: либо боги наказали, либо злой дух вселился. Однако понемногу стало приходить понимание, что не все так однозначно и элементарно. Что примечательно, как раз в то время, когда стали больше внимания уделять наукам. Нет, можно было бы, как и прежде, все списывать на богов и злых духов, но как-то несолидно, что ли. Особенно в тех случаях, когда причина, можно сказать, на поверхности. Вот, к примеру, как Геродот описывает спартанского царя Клеомена I, что жил этак за полтысячи лет до нашей эры. Тот, с его слов, вернулся в Спарту после долгого и утомительного изгнания – и заболел. То есть сам, безо всякого потустороннего вмешательства. «Впрочем, он и раньше был не совсем в здоровом уме – каждый раз при встрече с кем-нибудь из спартанцев он бросал ему в лицо палку. Ввиду такого поведения родственники посадили Клеомена в колодки, как помешанного. Находясь в заключении, он заметил однажды, что страж при нем остался один, и потребовал у него меч: тот сначала отказался, но Клеомен стал угрожать ему наказанием впоследствии, и, под страхом угроз, страж подал ему меч. Взявши меч в руки, царь стал изрезывать себя в полосы, начиная с бедер, а именно: он резал на себе кожу в длину от бедер до живота и поясницы, пока не дошел до желудка, который тоже изрезал в узкие полоски, и так умер». Причем спартанцы, и особеннно царская родня, по поводу причин сумасшествия Клеомена на богов не клепали – сам виноват, болезный,