Читать книгу - "Комфортная книга - Мэтт Хейг"

Однако, пересмотрев этот фильм, я осознал, что понял все совершенно превратно. Что фильм на самом деле вовсе не о самом Феррисе, как можно подумать из названия. Он как раз о Кэмероне. Кэмерон является эмоциональной сердцевиной всей ленты. Именно этот персонаж по ходу фильма претерпевает самые значительные изменения, превращаясь из депрессивного, хорошо обеспеченного и страдающего открытыми суицидальными наклонностями подростка, страшащегося мнимой бессмысленностью будущего, состоящего из колледжа и взрослой жизни, в человека со здоровой самооценкой, уважающего себя, способного жить сегодняшним днем и не страшиться строгого отца и тирании установленных им правил.

Несмотря на то, что фильм начинается с культового монолога Ферриса, обращенного в камеру, к зрителям, самое важное он периодически говорит на протяжении всего фильма именно Кэмерону: «Жизнь летит очень быстро. Если не останавливаться и не оглядываться по сторонам, можно ее пропустить…» По сути, Феррис выступает этаким Марком Аврелием 1980-х, советуя нам «остановиться на красоте жизни». Получается смесь восточной и западной философий, буддистской осознанности с американским индивидуализмом. Хотя сам Феррис, конечно, предпочел бы, чтобы его не относили ни к какому «изму». «Человек не должен верить в „измы“, — говорит Феррис. — Он должен верить в себя». Но Феррис — вовсе не эгоист. Он всегда готов поддержать своего друга. Поддержать нас. «Выходной день Ферриса Бьюллера», как и все лучшие успокаивающие фильмы, дает нам разрешение на чувства. Помогает нам жить.

Фильмы, которые успокаивают

«Челюсти». Потому что показывает нам, что, прежде чем бороться со своими страхами, их нужно увидеть.

«Встреть меня в Сент-Луисе». Потому что песни. Потому что цветовая палитра. Потому что Джуди Гарленд поет «Have Yourself a Merry Little Christmas». Потому что этот фильм погружает нас в прекрасный и наполненный светлой грустью комфорт другого времени и места, другой семьи, другой реальности. И просто потому что я посмотрел этот фильм однажды, когда мне было очень плохо, и он словно подарил мне лучшее место в жизни.

«Большой побег». Потому что показывает, что из любой ситуации можно найти выход, если вырыть тоннель.

«Буч Кэссиди и Сандэнс Кид». Потому что он буквально излучает теплый, золотистый свет домашнего очага и напоминает нам о том, что можно всю жизнь прожить в одном кадре, если кадр по-настоящему хороший (см. также концовку «400 ударов» и «Клуб „Завтрак“»).

«Инопланетянин». Потому что во время просмотра возвращаешься в детство.

«Эта замечательная жизнь». Потому что он позволяет осознать, что у твоего существования есть незримая ценность.

«Арахисовый сокол». Потому что показывает искупляющую силу дружбы.

«Граф Монте-Кристо» (2002 года). Потому что эту лихую приключенческую историю можно просто вставлять в словарь в качестве определения понятия эскапизма.

«Милашка в розовом». Потому что там величайший поп-саундтрек за всю историю кинематографа.

«Рэй». Потому что добротные байопики вообще всегда воодушевляют, особенно когда речь про Рэя Чарльза.

«Мой сосед Тоторо». Потому что этот шедевр Хаяо Миядзаки повествует о силе чудес и волшебства, способной помочь нам преодолеть даже самые тяжелые периоды в нашей жизни.

«Харви». Потому что там Джеймс Стюарт разговаривает с невидимым кроликом.

«Уходя в отрыв». Потому что это преступно недооцененный фильм про велосипедистов, который я смотрел, когда мне было грустно, и находил утешение в этой мягкой и нежной смеси комедии и драмы.

Любой фильм из серии «Миссия невыполнима». Потому что есть нечто успокаивающее в наблюдении за тем, как Том Круз рискует жизнью, кладя прибор на все законы ньютоновской механики.

«Звуки музыки». Потому что показывает, что даже темнейшие силы в истории человечества оказались неспособны победить любовь, музыку и радость.

«Воспитание крошки». Потому что там есть Кэтрин Хепберн и Кэри Грант, конечно же, и еще потому, что несмотря на то, что фильм вышел в 1938 году, он и по сей день остается одним из самых уморительных в истории всей индустрии.

«История игрушек 2». Потому что это величайший, самый эмоциональный и трогательный из всех фильмов студии «Пиксар» — чего стоит одна только история Джесси.

«Останься со мной». Потому что, хоть в основе сюжета и лежат поиски трупа, весь фильм — это один большой гимн молодости, дружбе и самой жизни.

«Мэри Поппинс». Потому что Мэри Поппинс же, ну.

Отрицательная способность

Впервые словосочетание «отрицательная способность» использовал поэт Джон Китс. Подразумевал он под ней «умение пребывать в неопределенности, незнании, сомнениях, при этом не бросаясь судорожно на поиски фактов и причин». То есть речь о принятии определенной уязвимости.

По мнению Китса, Шекспир буквально олицетворял эту способность, поскольку создавал шедевры, исполненные изменчивой и несовершенной красоты, оставлявшие достаточно широкий простор для интерпретаций.

Китс, конечно, никогда не слышал игру Майлза Дэвиса, но, думается, в его музыке поэт тоже расслышал бы эту отрицательную способность. «Не играй то, что уже есть, — сказал когда-то Дэвис. — Играй то, чего еще нет».

Идея отрицательной способности базируется на пространстве, лежащем за пределами всего, что мы знаем, до которого мы должны быть готовы постараться добраться, если хотим найти истинную красоту.

«У настоящего Поэта, — писал Китс, будучи, надо думать, самым просветленным из всех английских романтиков, — чувство Красоты затмевает все прочие помыслы, вернее отметает их»^[14].

Сам он использовал словосочетание «отрицательная способность» в основном применительно к искусству, однако позднее этот термин взял на вооружение психоаналитик Уилфред Бион, наделив его более психологическими и экзистенциальными коннотациями. По мнению Биона, отрицательная способность человека четко связана с его способностью мыслить интуитивно, вне рамок памяти и желаний. «Откажитесь от памяти, — молил он. — Откажитесь от будущего времени в своих желаниях, забудьте… и о том, что вы знаете, и о том, чего вы хотите, для того, чтобы дать место новым идеям».

Новым идеям.

Потрясающе. Все это очень напоминает дзен-буддистскую концепцию «сатори» — просвещения через смирение, состояния, которого можно достигнуть лишь преодолев тернистый путь сквозь неопределенности нашей собственной природы. Вот где истинная свобода. В допущении иного взгляда на вещи. Конечно же, до нее гораздо проще добраться, держа свой разум открытым, пластичным, восприимчивым к изменчивости бытия.

Возможно, мы существуем лишь только благодаря некой космической отрицательной способности, сумевшей сотворить вселенную из пустоты.