Читать книгу - "Теория стаи. Психоанализ Великой Борьбы - Алексей Меняйлов"

Сербия и Россия, действительно, не одно и то же не только по размерам территории — они разные и по психологии матричного этноса* (матричный этнос — метанация за вычетом неугодников). Российская «глубинка» даже после грандиозных потерь во Второй мировой войне — по-прежнему, скорее, «внешническая» (отсюда и обожание таких вождей, как Николай I и Сталин, и презрение к торгашам); Россия — империя, в то время, как Сербия — преимущественно «внутренническая» (отсюда, скажем, и особый оттенок югославского социализма, и изначальная массовость партизанского движения в 1941 году).

Именно это различие оттенков матричного этноса и определяет, что метанацией в последнее время будет прежде всего Россия.

«Враг моего врага — мой друг» — принцип известный и, пока враг не ослабел, работает безотказно. В соответствии с этим принципом, во времена сверхвождей «внешнического» типа (когда и «болото» становится «внешническим») неугодники оказываются «естественными» союзниками «внутренников», которые неугодников, в особенности если те себя таковыми не осознают, вполне готовы терпеть. Во времена же сверхвождей-«внутренников», когда в большинстве своем психологически зависимое население становится «внутренническим», неугодники становятся «естественными» союзниками уже осажденных «внешников». Наполеоновские войны, а вслед за ними и войны Мировые изменили пропорции типов населения на планете — и завистливая ненависть к неугодникам со стороны «внутреннического» мира выдавливает их в мир «внешнический». То есть, в Россию.

Указанное психологическое различие также отчасти объясняет, почему Наполеон меньше ненавидел Сербию, чем Россию. Наполеон дошел почти до границ Сербии, но повернул и занялся другими европейскими странами, вернее истреблением в них «внешников», а потом и вовсе главной и единственно по-настоящему ненавистной страной — Россией. Спасибо верноподданным французским поэтам, благоденствующим только за счет угадывания чувств хозяина, — выразили они чувства своего повелителя отчетливо.

Пророчества говорят о единственном островке истинной свободы. А как же Сербия? Произойдет ли исход всех сербских неугодников в Россию? Возможно, и произойдет. Хотя и не исключены и другие варианты. Возможно, Сербия будет уничтожена. Или заключит политический союз с Россией и, по аналогии с Советским Союзом, это содружество подхалимами всей планеты будет с ненавистью называться одним словом — Россия.

* * *

Глубинная причина всех во Вселенной конфликтов — это ненависть носителей некрофильного начала к носителям начала биофильного. Не будь неугодников, один из типов стайности давно бы возобладал — с установлением «христианской» любви крысиного типа; это, в географических, правда, терминах, осмысливал даже Гитлер.

Но всякие бедствия, в особенности войны, обладают оборотной, а на самом деле главной стороной — любое бедствие превращается в катарсическое (очищающее) испытание — для неугодников.

Отсюда следует, что история метанаций не может, к сожалению, не быть кровавой.

Бедствия вообще, в частности ужасы Великих войн, в результате которых на территории России концентрировались неугодники, есть воля Провидения, идущая, в конечном счете, на благо, которое заключается в том числе и в постепенном очищении России от некрофилов. Способность к психоэнергетической независимости от сверхвождя, в частности, способность сопротивляться усилиям толпы вовлечь каждого в свои преступления, не возникает по мановению волшебной палочки. Все это результат самовоспитания, вернее, боговоспитания — в том числе и в масштабе нескольких поколений. Отсюда и допущенные ужасы Великих войн.

Революции 1917-го и последущие за ними события вели к духовной поляризации планеты: неугодники концентрировались в России, «внутренники» — в англоязычном мире, а «внешники» друг друга частично повыбивали.

В точности к тому же результату привела и Вторая мировая война.

В плену у немцев оказывались разные люди, некоторые действительно попадали туда в беспомощном состоянии, контуженные — словом, против собственной воли (подсознательной). Они совершали побеги из лагерей, присоединялись к партизанам и рвались в Россию. Они отделались сравнительно небольшими сроками в ГУЛАГе или вовсе туда не попали. Но сотни тысяч пленных, казаков, кавказцев и прочих власовцев на родину не хотели — вплоть до истерик и вскрытия себе вен. Но их все равно репатриировали и, согласно их нежеланию в России жить, — немедленно по выгрузке расстреливали.

Американцы оказавшихся в их зоне оккупации русскоязычных делили на классические три части. Те, которые рвались в Россию, естественно, были возвращены, тем более, что американцы на Крымской конференции обязались репатриировать всех. А вот не желавших в Россию вернуться американские военнослужащие делили на две части — тех, кто офицерам нравился, и тех, кто не нравился! Никакого следствия не проводилось, — все решали одни ассоциативно-эстетические предпочтения. Тех, кто нравился — то есть таких же, своих, — в обход международных договоренностей прятали от репатриации и отправляли к себе, где эти понравившиеся впоследствии давали потомство, которое, собственно, и составляет сущность нации-гегемона; а тех, кто не нравился, то есть «внешников», — вывозили под пули энкавэдэшников.

Кто оказался отобранным к размножению в Америке? Одни только «внутренники», или некоторая часть «внешников» тоже?

«Внешники» в стае «внутренников» нужны, но лишь в ограниченной, строго дозированной пропорции, — подобно тому как в стае «внешников» нужны идеологи — но немного.

«Внешники» попадали в Соединенные Штаты все-таки скорее как исключение, несмотря на обилие примеров. Скажем, американцы вобрали в себя множество нацистских преступников, освободив их от ответственности или подведя под знаменитые амнистии (в результате которых приговоренные на десятки лет изоляции вышли на свободу уже через несколько месяцев). В частности, в американском народе растворились (но не исчезли!) врачи-садисты, которые на военнопленных ставили эксперименты: замораживали в ледяной воде, измеряя время, через которое наступала смерть, или хладнокровно наблюдали через толстостенные стекла, как русские военнопленные гибли в барокамерах, когда оттуда откачивали воздух. Также в Соединенные Штаты вместе со своим потенциальным потомством перебрались все ученые, участвовавшие в проекте «Фау»; с помощью ракет, созданных этими «интеллектуалами», немцы убивали мирных жителей Англии.

Но американцы отбирали для размножения, разумеется, прежде всего близких себе по духу «внутренников».

Как бы то ни было, но и во Вторую мировую войну тем или иным способом часть «внешников» и часть «внутренников» от себя Россию очистили.

Итак, очередной катаклизм (Вторая мировая война) привел к дальнейшей поляризации психоэнергетического поля на планете, направленность процесса расхождения биофилов и некрофилов к разным полюсам была та же, что и в 1917 году.